О Камышлове

По страницам «Екатеринбургской недели»

135 лет назад в Екатеринбурге начала выходить первая газета – «Екатеринбургская неделя». По такому случаю клуб путешественников «Гренада» к очередным Наумовским чтениям готовит книгу «Екатеринбургская неделя» о Камышлове».

О чем же писала газета в конце XIX века, как жизнь Камышлова была отражена в ней? Об этом рассказ неизвестного нам автора с мрачной фамилией Александр Могила.

«Есть много городов на святой Руси, относительно которых можно сказать одно только: город как город. Такие города бывают преимущественно уездными. С первого раза в них не отличить ни типа, ни физиономии, даже все собаки похожи одна на другую. Но если всмотришься поближе, разглядишь пристальнее, то заметишь, что всякий такой городишко имеет свою собственную миниатюрную физиономию.

Миргород славится бубликами, а Камышлов – геранями. Нигде в мире не найдешь лучших гераней, как на окнах добрых камышловцев. В Миргороде пьют водку перед обедом да, по случаю, с приятелем вечером, а в Камышлове пьют водку, когда хотят, в Миргороде ходят в нагольных тулупах, а в Камышлове их носят шерстью вверх и т.д. Словом, кто был в Миргороде да потом побывал в Камышлове или наоборот, тот сначала скажет: Камышлов похож на Миргород, а потом скажет, нет, не похож.

Камышлов лежит на левом берегу реки Пышмы. Имеет пять длинных улиц, идущих параллельно реке, и много поперечных. Город можно разделить на две части: одна расположена на самом скате и не знает, что такое грязь, а другая – ближе к железной дороге – в дождливое время превращается в болото. Осенью здесь часто пешеходов приходится вытаскивать из грязи. О мостовых Камышлов понятия не имеет.

Первое впечатление, производимое Камышловом, такое, что вы всякий дом по внешности принимаете за кабак, или острог, а особенно большие каменные дома: редкий дом имеет шторы на окнах, даже клуб и тот их не имеет. Есть много каменных домов в Камышлове, но нет красивых зданий. Почти все каменные дома, даже церкви, с трещинами, потому что камышловцы фундамент кладут из сухой глины, а почему это делают, они про это лучше знают!

Камышлов сам по себе для отпуска ничего, кроме водки, не производит и живет всецело на счет деревни, как вообще масса русских городов. В нем есть шорники, сапожники, столяры и др., но вся их деятельность ограничена исключительно Камышловом. Не производя ничего, однако, камышловцы живут в чистых палатах и ходят в сапогах, а производитель живет в грязной избе и ходит в лаптях. Таков уж закон нашей социальной жизни. Камышлов покупает у деревни до полутора миллиона хлеба, часть его сам потребляет, значительное же количество отправляют на заводы и в Рыбинск, а взамен этого снабжает деревни втридорога московской мануфактурой, колониально-москательными и другими товарами. Есть в Камышлове магазины настолько обширные, что просто удивляешься их существованию в таком маленьком городишке.

Внутренняя жизнь камышловца имеет свои особенности, и говорить о ней нельзя, не сказав о самих обитателях Камышлова. Все население Камышлова делится, как и подобает ему быть, на интеллигенцию и чиновников, буржуазию, купцов и рабочее сословие.

Интеллигенция ходит в сюртуках, носит на голове фуражки с околышком, приличным званию, а купцы ходят в пиджаках и московских фуражках. Есть между купцами много людей интеллигентных в настоящем смысле, а между чиновниками немало поддельной интеллигенции. Купец встает рано, до обеда торгует, а после обеда, за отсутствием покупателей, сидит у дверей своей лавки, зевает или играет в шашки со своим соседом или перебивается дешевыми анекдотами. Перед едой и во время звона колокольного осеняет себя крестным знаменем и от излишнего переполнения своего желудка пищей тяжело вздыхает о грехах своих. Ставит рублевые свечи перед иконами, чтобы господь сподобил, при случае, счастливо обанкротиться.

Ложится рано спать, не зажигая летом огня для соблюдения экономии и для поучения домочадцев к примерной жизни. Но если такой грех случится, бес попутает, что попадет к мамзелям, хотя бы в Екатеринбурге в биржевую гостиницу, где чего хочешь, того и просишь, то в один вечер прокучивает более, чем проживает в год, а на другой день, взявшись руками за бока, со вздохом говорит: «грехи наши тяжкие», или «не было печали, черти накачали» а, выпив полдюжины бутылочек зельтерской воды, прибавляет: «ничего-с, нагоним-с, лишь бы околицей как бы Акулина Семеновна не узнала, а то неровен час, чтобы не было того…»

Продолжение следует…

Ответственный за выпуск Юрий ВАСЬКОВ
На фото. Очередной визит гренадовцев в публичную библиотеку им. В.Г. Белинского, 1999 год.