Россия для тех, кто любит ее

Судьба семьи в судьбе Родины

Может быть, у кого-то в альбомах остались фотографии этого красивого дома, стоявшего на углу ул. М. Горького и Куйбышева. Сейчас его нет, убрали в 70-е годы ХХ века в связи со строительством пятиэтажки. Я любила этот дом. Он был большой, со множеством светлых окон, без ставней. И меня удивило, что стены внутри его не оштукатурены, не оклеены обоями. Просто деревянные, хорошо отмытые, а на одной из них, заглянув как-то в окно, я увидела ветку красной рябины. «Кто там живет?» — думала я.

Уральские поляки
Как-то проходила мимо дома с папой, он — коренной камышловец, отлично знал и город, и людей. Он-то и ответил на мой вопрос: «Учительница, Марианна Томашевна Дроздзевич, по национальности полька. Наш дед ходил к ней, она адрес ему на конвертах подписывала на польском». Поясню, что в 30-е годы мои родные, жившие в Западной Белоруссии, оказались польскими подданными, и им полагалось адрес писать на польском языке. А еще у деда моего и Марианны Томашевны был общий интерес — садоводство. Потом я не раз видела эту невысокую женщину. А позднее, работая уже в редакции, познакомилась с её племянником Эдуардом Афанасьевичем Богомоловым, от него узнала интересную историю семьи Дроздзевичей.
История каждой семьи так или иначе отражает историю нашей Родины, нашего края, помогает познать, понять то, что произошло, что происходит сейчас. Согласитесь, необычная фамилия всегда привлекает внимание. Откуда вдруг среди привычных Кочневых, Казанцевых, Кузнецовых — Дрехслеры, Кантаровичи, Дроздзевичи?
Эдуард Афанасьевич принес в редакцию воспоминания Марианны Томашевны. В 1992 году мы опубликовали их в газете «Камышловские известия», но за эти годы, надеемся, у нас подросли новые читатели и им будет интересна эта страничка из истории города. Так вот, вкратце.
В 1897 году в Камышлов прибыл Томаш Францевич Дроздзевич, его пригласил сюда тоже поляк, полковник Ольдероге, откомандированный в Камышлов на службу из города Сташева Радомской губернии (тогда Польша была частью Российского государства). Дело в том, что Ольдероге знал Томаша еще по Сташеву. Молодой человек вернулся из армии с бронзовой медалью за успехи в службе, а Ольдероге, назначенному начальником участка дороги Екатеринбург-Тюмень, нужны были надежные рабочие. Томаш приехал в Камышлов и сначала устроился в депо чернорабочим, работал по 12 часов в сутки, получал 25 копеек в день. Впоследствии стал кочегаром, затем помощником машиниста и, наконец, машинистом. Жить одному было трудно, в Сташеве оставалась семья — жена и маленькая дочка. Родители не отпускали ее (в Сибирь!), боялись — не довезет ребенка. Станислава Игнатьевна, можно сказать, повторила подвиг декабристок. Шесть суток добиралась она до Камышлова, и Марианна перенесла этот путь. В 1902 году семья купила домик по ул. Малой Бульварной (Куйбышева), а потом построила еще один, в котором и жила всю свою жизнь.
А семья росла. За Марианной родился Ян, затем Софья, Юлия, Петр, Хелена, Валерия, Бронислав.
С дочерью Бронислава Элеонорой, живущей сегодня в Перми, мы познакомились благодаря ее замечательному труду. Дело в том, что Элеонора Брониславовна, заинтересовавшись историей своей семьи, написала родословную. Она включает в себя имена более чем 200 человек. Ею найдены имена родственников со стороны мамы, живших в 1561 году, а со стороны отца — в 1729 году.
В родословную вошли генеалогические древа многочисленных дядей, тетей Элеоноры Брониславовны, имена предков и потомков. Из Польши наша исследовательница получила книгу «Сташев наших прадедушек», её автор Мацей Анджей Зарембский как будто ведет читателей по старому городу, указывая, кто жил в том или ином доме. Представляете волнение родных, когда они видят знакомые имена. А как волнуют копии свидетельств о бракосочетании, датированные 1895 годом, метрики о рождении, выданные в XIX веке.
О, сколько предстояло пережить этим людям. Революция, гражданская война, становление новой советской власти. Почему-то именно в эти годы поляки, зарекомендовавшие себя хорошими, ответственными работниками, вдруг стали неугодны советской власти.
Мы воспользовались материалом Михаила Титовца, опубликованным в «Качканарском рабочем» 8 июня 2006 года. Элеонора Брониславовна жила тогда в Качканаре, создавала свою родословную. Михаил Титовец заинтересовался ее трудом и написал в газету об этой семье «Дроздзевичи — уральские поляки». Главу из очерка мы предлагаем вам.

Поломанные судьбы
«При советской власти поляки, бывшие подданные Российской империи, ставшие гражданами СССР, в одночасье стали людьми подозрительными. Уж не знаю, помнят ли «польские паны конармейские наши штыки», но мы-то знаем, что уже в 1920 году армия только что отпочковавшейся от России Польши так вломила нашим «конармейцам», что те галопом неслись от Варшавы и даже сдали Киев. Киев с грехом пополам вернули, а вот Западные Украина и Белоруссия находились в составе Польши аж до 1939 года. Ну и понятно, что когда начались массовые репрессии в 30-е годы, притянуть поляков было для энкавэдэшников беспроигрышной лотереей. Так, например, в Камышлове они придумали контрреволюционную националистическую организацию ПОВ (Польская организация войсковая), которая якобы передавала шпионские сведения польской разведке, занималась диверсионной деятельностью и готовила вооруженное восстание (в центре страны? Смысл?).
Среди документов Э.Б. Котовой — архивные справки о судьбах своих репрессированных родственников. Страшные по содержанию документы. И еще более страшные от того, что в файликах с ними находятся портреты этих несчастных. Люди как на подбор очень красивые, наверняка, мечтавшие о счастье… А преступный режим взял да и поломал им судьбы. Просто так! Ни одно из обвинений не подтвердилось!
Дроздзевич Ян Томашевич, 1899 года рождения, арестован 10 июня 1938 года по обвинению в принадлежности к ПОВ. Постановлением особой тройки от 8 октября 1938 года приговорен к расстрелу. Приговор приведен в исполнение 29 октября 1938 года.
Дроздзевич Петр Томашевич, 1911 года рождения, зав. учебными мастерскими школы ФЗУ на ст. Камышлов, был арестован 18 декабря 1937 года по обвинению в подрывной деятельности в школе ФЗУ и контрреволюционной агитации. Постановлением особого совещания при НКВД СССР от 1 апреля 1938 года приговорен к заключению сроком на 10 лет. В 1940 году срок заключения снижен до 5 лет.
Дроздзевич Елена Томашевна, 1908 года рождения, из рабочих. Арестована 21 марта 1938 года по обвинению в контрреволюционной деятельности и причастности к разведывательным органам. Постановлением особого совещания от 15 июня 1938 года приговорена к заключению на 10 лет.
Методика получения признательных показаний была в духе времени. По рассказам самой Елены Томашевны, ее, беременную двойняшками, следователи избивали и выбили несколько зубов. В следственной камере она находилась вместе с уголовницами, и те советовали ей подписать все обвинения, чтобы скорей оказаться в лагере, где беременных женщин хотя бы не избивали.
Звезды, что ли, были благосклонны к Елене Томашевне, но постановление по ее делу было отменено. Есть предположение, что для этого крепко постарался ее муж Г.К. Пшеничников. Он был начальником цеха на ВИЗе в горячий момент, когда там монтировался прокатный стан для производства трансформаторной стали. Дело столь важное, что начальник цеха получил даже телеграмму за подписью Сталина. С ее-то помощью и удалось вызволить несчастную женщину, хотя она уже подписала все обвинения.
В Пермской тюрьме № 2 умер старый железнодорожник Адам Игнатьевич Сцисло. Ему на момент ареста было 58 лет. Через два месяца после ареста его не стало. Отказало ли сердце, или запытали, или все вместе — этого мы уже не узнаем.
Но бандитский правящий режим — это еще не страна. Когда же на страну напал грозный враг, ее доблестно защищал Бронислав Томашевич Дроздзевич, отец Э.Б. Котовой. Действительно доблестно, с июля 1941 года и до конца войны, за что награжден орденом Красной Звезды и медалями.
Почему-то вспоминается актер М. Евдокимов со своей знаменитой фразой: «Судьба…»

Прививка от национализма
Да, судьбы поляков Дроздзевичей достойны того, чтобы о них знали земляки. Довелось мне познакомиться и с еще одним племянником Марианны Томашевны — хозяйки дома, с которого я начала свое повествование, это Роберт Афанасьевич Богомолов — сын Софьи Томашевны, урожденной Дроздзевич. Марианна работала в билетном бюро Камышловского отделения железной дороги, а Роберт по окончании восьми классов пошел работать плотником-вагонником.
Как вспоминает сам Богомолов: «…вагонное хозяйство в послевоенные годы было в упадке… Работали мы тогда так, как никто теперь не работает. Рабочий день начинался в 6 часов утра, а в 8 часов была линейка с участием начальника депо Берюхова и начальника вагонного участка Носкова, старшего мастера Боровских, мастеров Овсянникова и Голубева. Железнодорожный транспорт был на военном положении до 1953 года. К вечеру, закончив плотницкие работы, переходили на ремонт вагонов, которые надо было спускать с козел, эту невероятно тяжелую работу заканчивали к 12 ночи. Уставали так, что не было сил мыться в душевой, засыпали на лавках, на полу, верстаках…»
После пяти лет службы на флоте Роберт Афанасьевич снова пришел на железную дорогу. Сейчас представитель этой династии — пенсионер, он живет в Богдановиче. И занимается большим благородным делом. Он один из инициаторов установки на 12-м километре Московского тракта памятника жертвам сталинского террора, он принимал активное участие в создании «Книги памяти жертв политических репрессий». В 2002 году вышли в свет первые два тома книги, в каждом около пяти тысяч имен.
В нашем городе живет еще одна представительница этого славного рода — Генриетта Афанасьевна Власова. В девичестве Богомолова. Она посвятила свою жизнь сельскому хозяйству. Со своим мужем А.Г. Власовым — известным в городе и районе человеком — работала в совхозах района (бухгалтером), воспитывала детей (их трое), а сейчас воспитывает внуков. Отличительные черты потомков Дроздзевичей — скромность и трудолюбие. Недаром когда-то полковник Ольдероге вызвал из далекого Сташева молодого Томаша Дроздзевича. Всю жизнь посвятил он железной дороге. Да еще, надо заметить, что в 1904-1907 годах был откомандирован на строительство Забайкальской железной дороги. Туда посылали только опытных железнодорожников, потому что строился знаменитый круго-байкальский участок. Томаш Францевич был удостоен такой чести.
Наверное, не без влияния Томаша Дроздзевича прибыл на Урал и брат его жены Адам Игнатьевич Сцисло, он дослужился до инструктора-машиниста, был влюблен в свое дело, вносил удивительно смелые перспективные рационализаторские предложения, которые помогали продвинуть вперед технические возможности железнодорожного транспорта. Служил Адам Игнатьевич в Перми, там и жил со своей семьей. В 1938 году он был арестован, как и все поляки, обвинен в том, что являлся участником польско-шпионской диверсионной организации. Дома у Адама Игнатьевича оставались жена и дочка Эдита одиннадцати лет. Он не выдержал ареста, умер спустя два месяца после заключения в тюрьму. Бесследно исчезли, изъятые при аресте, проекты, чертежи машиниста Сцисло — уральского поляка, горячо желавшего жить и работать на благо нового Отечества.
Хочу закончить свой рассказ об уральских поляках цитатой коллеги из Качканара Михаила Титовца. Потому что не согласиться с ним нельзя. «Мы познакомились с биографией одной российской семьи, точнее, лишь с некоторыми фактами этой биографии, но, думается, и их достаточно убедиться, что Россия — не только для русских, как вопят бритоголовые. Она для всех, кто любит Россию, кто приумножает ее материальное достояние, кто был с нею в минуты роковые. И еще, друзья, займитесь своей родословной. Для некоторых это будет хорошей прививкой от национализма».

Елена ФЛЯГИНА.
Фото Сергея КРЫСАНОВА.