Это было счастливое время

Далёкое и близкое

Воспоминания…Они живут в каждом из нас. И чем дальше уходит молодость, тем эти воспоминания дороже. Человеческая память мудро устроена: доброе помнится дольше, чем плохое. И события, произошедшие давно, сегодня кажутся нам удивительными. То ли это от того, что мы тогда были молоды, полны сил. То ли время было такое…

Сегодня своими воспоминаниями делится Надежда Киряева. И разместили мы её материал на страницах «Литературного четверга» не только потому, что Надежда Владимировна ещё и стихи пишет, а потому что хорошо написанная корреспонденция – это тоже литературный творческий труд.

В 70-х годах я жила и работала в Пышминском районе. Наш колхоз находился на самой границе с Курганской областью. Это было крупное богатое хозяйство, оно носило имя Ленина и было миллионером. Прибыль его ежегодно составляла больше миллиона рублей, по тем временам это были очень хорошие показатели.

Кто сейчас из молодёжи знает, что является высшим органом власти в колхозе? Едва ли кто-то ответит правильно. Да и что такое колхоз, они не знают. А ведь всё просто: это – коллективное хозяйство. И высшим органом там является общее собрание колхозников. Например, в уставе записано: мужчина должен выработать 300 рабочих дней в году. Не выработал – общее собрание решает, уважительная ли у тебя причина. Проголосовало меньше половины – год не засчитывается в стаж…

И всё-таки это был самый демократичный вид из всех видов хозяйствования на селе. На общем собрании можно было с трибуны критиковать любое решение, любого специалиста, высказывать своё мнение по любому вопросу, касающемуся работы хозяйства. Наш председатель колхоза считал, что зарплата доярок, которые уезжали на дойку на летние пастбища в 5 утра и возвращались в 10, механизаторов, которые с апреля по октябрь работали в жару и холод без выходных, должна быть выше зарплаты главных специалистов, и даже председателя колхоза. Было время, перед общим собранием вывешивались таблицы с зарплатой каждого члена колхоза за год. Никаких тайн!

Молодые парни, приходя из армии, получали новую машину или новый трактор. Все новые семьи получали квартиры. Не помню ни одной молодой семьи, кто бы жил с родителями. Это было счастливое время! Помню такой случай. Водителю автозаправщика в поле стало плохо. Увезли в район, а через четыре дня он был уже в Москве на операционном столе. Сердце. Он и сейчас жив, первое время после операции ездил в Москву на проверку.

Детский комбинат, фельдшерско-акушерский пункт, всё жильё строил колхоз. До летних лагерей для коров был проведён асфальт. Почти в каждом доме был водопровод, и, пока он принадлежал колхозу, никто за воду не платил. Садик работал с 7 утра. И если родители на работе вечером, нет бабушек, воспитатели сидели с детьми, пока за ними не придут. И это считалось нормальным, зарплату они тоже получали в колхозе. В колхозе заботились также об оздоровлении работающих и ветеранов производства. В санаторий – пожалуйста, хоть в Белокуриху, хоть в Нальчик. Одна наша доярка, когда ей было уже за 80, часто говорила: вот всё ещё бегаю, потому что каждый год в санаторий ездила.

Отдельно расскажу об отдыхе, ведь не работой единой жив человек. Сначала – о туристических путёвках. Наверное, председатель профкома у нас был такой, только по путёвкам ездили все желающие. Все! Никому не отказывали. Оплата составляла пять процентов от стоимости. Очень часто ездили по 30 человек на пять дней. Автобусом колхозников увозили в аэропорт, через пять дней встречали. Конечно, представить приезд 30 колхозников в Ленинград… Это что-то! Без смеха и не вспомнишь. Сколько было всяких казусов. Особенно с теми, кто приезжал в большой город впервые. И терялись, и шокировали ленинградцев своей прямотой и наивностью. Но всё равно эти поездки запоминались на всю жизнь. Я во время этих поездок тогда посмотрела в Ленинграде балет на льду, выступление ансамбля «Берёзка», в Сочи – театра «Ромэн» с Николаем Сличенко. Ездили в Болгарию и Вьетнам, даже в Индию. Как-то из Индии прораб, молодой парень, привёз всем женщинам конторы по помаде. А запах был у той помады! Как у хороших дорогих духов…

Если бы вы знали, что такое Новый год в нашем селе! В 9 вечера в Доме культуры спектакль. Обычно это весёлые сказки. За 30 лет, что я в них участвовала, мы три раза ставили «Федота-стрельца» по Филатову. Нянька была бесподобна! Когда она только начинала свой монолог «Что чесать-то, старый чёрт, коли лысину печёт. У тебя тут каждый волос надо ставить на учёт…», зал уже стонал от хохота. Переделывали старые сказки на новый лад.

Надо сказать, нашему селу несказанно повезло, так как к нам приехала или по распределению, или из-за жилья, не знаю, молодая женщина, которая окончила консерваторию в Екатеринбурге. Какой у неё шикарный голос! Она играла на фортепиано, создала ансамбль «Россиянка», который уже много лет имеет звание народного и много наград. И она же ставила наши новогодние спектакли. Это талантливый творческий человек, замечательный профессионал. Она и сейчас продолжает работать.

Так вот, в новогодний праздник в 11 вечера дом культуры закрывался, а в два часа ночи снова открывался. Туда валил народ компаниями, семьями. Начинался костюмированный бал! Однажды доярки пришли в хоккейной форме и стали гонять шайбу вокруг ёлки. Команда свинарок оделась цыганами и заехала в зал в… кибитке. Цыгане-мужчины дымили трубками, женщины пели и танцевали, а на крыше кибитки сидели чумазые ребятишки.

Наша компания однажды решила нарядиться квартетом. Я как самая маленькая ростиком была обезьяной. Даже на ногах были коричневые перчатки. Но главная проблема была хвост. Он же не должен волочиться, как у кота. Муж сделал мне замечательный хвост из толстой проволоки. Он загибался выше головы. Но он же железный! Бабушка как-то купила своему трёхлетнему внуку коричневые штаны с начёсом, выстояв большую очередь в магазине. А мама ночью изрезала эти штаны и обшила ими хвост обезьяны. Вот уж поистине: искусство требует жертв! В своё оправдание могу сказать, что этот хвост ещё не одно десятилетие участвовал в разных маскарадах, переходя из рук в руки. Гуляли до пяти утра. И когда дом культуры всё-таки закрывался, находилась гармошка или баян и люди плясали на улице, пели частушки. Доярки с сожалением расходились, им было пора на дойку…

Для личных хозяйств сено в колхозе выдавали. Практически в каждом дворе была корова, а то и не одна. Так вот, чтобы не отрывать механизаторов от работы в общественном поле, решили заготавливать сена столько, чтобы хватало всем членам колхоза. Мы, специалисты, должны были отработать на сенокосе 15 дней. Там, на этих покосах, я научилась метать зароды, только завершать мне не доверяли. Это было весёлое, замечательное время! Облить в жару друг друга водой или искупать в копанце считалось обычным делом. Шутники всегда находились. То бригадиру вместо игрушки в машине живую лягушку привяжут, то ещё что-нибудь выдумают. Иногда перед обедом все сумки с едой оказывались привязанными высоко на берёзе. Как хотите, так и доставайте! И никто ни на кого не обижался. Всегда был слышен смех…

Но и работали люди с полной отдачей. Нас привлекали на многие работы. Картошку убирали. Порой парторг скажет: а ну, молодёжь, кто быстрее докопает до конца поля? И мы, как дети, бегом, бегом с полными вёдрами, просто так, для куража, для веселья. Дошли. Ну не сидеть же! Старшие отстали. Мы сразу встаём на их рядки и идём навстречу. Отдыхать садимся все вместе.

А дома у всех ребятишки, скота полный двор, огороды, мужья в поле до ночи. Сейчас ребёнок в семь лет считается маленьким. А у меня старший летом после первого класса привязался к конюхам. Пасли они лошадей, и он от них не отходил. А у них дел дома много, они однажды оставили на него табун. Лошади ходят, он за ними. И вдруг гроза. Лошади понеслись в лес. Сын грозы боится, но ему лошадей доверили, как их бросишь! Телефонов не было, не позвонишь. Позднее нашёл его конюх: парень весь промок, но домой не ушёл, табун не оставил без присмотра.

У нас на своём дворе вся мужская работа была на сыновьях. Маленькие, а всё знали, многое умели. Садили и копали картошку, сено в сенник из зарода вилами таскали, дрова в дом… Росли, учились хозяйствовать. Закалённые тогда были люди и беззлобные. Только песни. Всегда, всюду. На покос поехали, сели в машину – запели. Доярки едут в летние лагеря для коров – поют. И как поют! У нас соседка пенсионерка, когда корову свою гнала на пастбище, всегда пела. Добра было больше в людях, оно словно в воздухе витало…

И вот началась перестройка. Не стало новой техники, а старая износилась. Удобрений – только, только. Добавок скоту не стало. А ведь мы свиней, бывало, кормили селёдкой иваси, её тогда и рыбой не считали, вместо витаминов животным давали. Привезут в бочках, сбегаем с девчонками на свинарник, бывало, и себе возьмём по рыбине. Крупная, жирная, пальчики оближешь. И рыбий жир был, и патока… А тут – всё, всему конец пришёл!.. Денег не стало. В день зарплаты, помню, наш председатель чуть ли не на коленях в банке стоял, деньги на зарплату выпрашивал. А налоги надо было платить. И вот тут я до сих пор горжусь нашими колхозниками. Идёт общее собрание, выходит председатель и говорит: «Дорогие мои, как бы плохо ни было, а налоги платить надо. Накопим, не выживет хозяйство». И 300 человек проголосовало, чтобы снизить тарифы, расценки. Меньше заработная плата, меньше налоги на зарплату. И мы выстояли! А сколько хозяйств решили не платить и потом потонули в долгах. Мы выстояли, колхоз снова стал крепнуть.

Но время было нестабильное, шёл развал предприятий. И вот впереди в колхозе снова перевыборное общее собрание. Жил у нас в районе один фермер, хозяйство небольшое, но были у него свои люди «в верхах». И решил он, что выдвинут его кандидатуру на пост председателя колхоза. Его сторонники начали агитировать, ездили по фермам, гаражам. Действующего председателя пытались даже подкупить, уехать предлагали, лишь бы не стал переизбираться. Но тот отказался. Он был местный, болел за хозяйство.

Однажды сидим мы с председателем профкома в кабинете, окна которого выходят на площадку у конторы. Начался обед, в здании, кроме председателя да нас, – никого. Мы задержались, обсуждая рабочие моменты, и тоже собирались уходить. Смотрим: к конторе подьезжают старенькие «Жигули», выходят два молодых, как говорят, качка, и заходят в контору. Мы слышим шаги и открывающиеся двери в приёмную председателя. Кто они, зачем? И мы, в свете последних событий, решили домой не уходить, подстраховать начальника. Молодые люди уехали минут через двадцать. Мы пошли к председателю: кто, зачем? Он признался: пригрозили, если добровольно не уйдёт с должности, сожгут. Что мы могли посоветовать? Председатель принял решение ехать к областному министру сельского хозяйства В.С. Чемезову. Если тот приедет, поддержит, он будет бороться.

Наступил день, которого ждали. Всюду ходили сторонники нового кандидата, незнакомые молодые парни. Началось собрание. Отчёт правления. Открываются двери – и заходит министр. Как он говорил! Просто, понятно, убедительно и эмоционально. В такое трудное время, сказал он, менять руководителей просто не позволительно. Тем более в таком крепком хозяйстве, как ваше. По мере его выступления, смотрим, все наши оппоненты потянулись к выходу. Уехали. Мы тогда победили!

Вот такое было время… До 1992 года руководил хозяйством Пётр Давыдович Самчук. Очень много сделал он для колхоза. При нём шло огромное строительство, асфальтировали дороги, причём не только в сёлах, но и, как я уже говорила, до летних лагерей для коров. Построили телевизионную вышку и много ещё чего. Вячеслав Тимофеевич Шубин возглавил хозяйство перед самой перестройкой. Ему пришлось строить экономическую политику хозяйства, причём так, чтобы оно выжило. Это были крепкие руководители, хозяйственники.

…Время неумолимо идёт вперёд. Меняется жизнь, меняются и люди. Колхоз сейчас уже не колхоз, а ООО «Агропромышленный комплекс». Но он, выстояв в перестройку и многое пережив, по-прежнему крепко стоит на ногах. И по-прежнему носит имя Ленина. В селе есть всё необходимое для жизни. Есть своя небольшая пекарня, магазин. А в доме культуры, как и раньше, проводится множество мероприятий. И до сих пор 31 декабря вечером там показывают новогодний спектакль, и в два часа ночи очаг культуры открыт для всех. Школа, которая строилась как восьмилетка, давно выпускает 11-классников. В детском комбинате много ребятишек. Восстанавливается церковь…

Мы с мужем проработали в этом хозяйстве больше 30 лет. Я горжусь людьми, которые живут и работают там. Они сохранили прекрасное хозяйство. Дай Бог им здоровья!

Надежда КИРЯЕВА
Фото из архива автора.
На фото. На селе любой труд в почёте, а отсюда и настроение хорошее. На переднем плане – Надежда Киряева.