О Камышлове

По страницам «Екатеринбургской недели»

Продолжение

Рабочие сословия купечество держит в струне; мужик, издали завидев купца, снимает шапку и низко кланяется, произнося: «Здравия желаем вашему степенству».

Говорят, что когда один архиерей спросил дьячка: «Хочет он быть дьяконом?», тот с изумлением отвечал: «ваше преосвященство, всякий человек хочет быть дьяконом». Если бы у нас, на Руси, у любого сына отечества спросить: хочет ли он иметь какой-нибудь титул? То все, конечно, услышали бы такой ответ, какой дьячок дал архиерею. Хотя купечество и выделено из ранга о чинах и осталось без титула, однако оно само его создало в виде «ваше степенство». Таковы уж наши нравы.

Чиновник резко отличается по внешнему образу жизни от купца. Ложится поздно спать и поздно встает. Придя со службы, не знает, куда девать остаток дня. Шатаясь из угла в угол в своей квартире, крепко раздумывает, где сегодня пахнет выпивкой и вистиком по маленькой. Играют много и долго не потому, чтобы имели денежный интерес, а от нечего делать, от духовного оскудения. Говорить совершенно не о чем, музыке и пению не учились, остроумия хватит ненадолго, и роковой вопрос «что делать» решается легко: «сыграем в вистик, да выпьем по рюмочке». И играют с запоем, до забвения.

Читают мало, потому что наш чиновник не любит тратить деньги на выписку газет, журналов и книг. «Да и опасно, – говорит мой знакомый чиновник Петр Петрович, – ноне времена, ух, строгия». Примерно вычитаешь из газет что-нибудь о каком-нибудь «восточном» вопросе и как-нибудь сболтнешь перед начальством, а начальство себе на уме: «ишь, говорит, газеты читает, мозги у него шевелятся, мыслишки в голове завелись, хочет умнее меня быть». Смотришь, наградой и обошли. Нет, куда покойнее с вистиком да с рюмочкой.

Есть в Камышлове библиотека, содержатель её вложил в неё всю свою душу. Почти всё свое маленькое жалование он тратит на библиотеку, но содержание её обходится чуть ли не в убыток. Читают мало, да и то больше «Золотую свинью», «Золотого тельца», «Стальную змею» и прочее в этом металлическом роде.

Но и на темном фоне уездной грязи появляются светлые огоньки. Как бы ни была топка наша уездная грязь, но и она не в состоянии засосать совершенно стремления человека к прекрасному, к святому. Юность и образованная женщина всегда явятся на помощь. Есть в Камышлове кружок любителей сценического искусства, этот-то кружок и доставляет камышловцам истинные удовольствия не на день, не на два, а на много-много времени, потом камышловцы имеют тему для разговора. Камышлов своего театра не имеет, приходится Христом Богом вымаливать помещение у обывателей. В последнее время любители устроили театр в каретнике бр. Васильевых. В мое присутствие играли «Кручину» и «Ночное». Сбор был назначен на покупку декораций.

Когда меня спрашивают, как играли любители, я всегда имею обыкновение отвечать: хорошо играли. Но на этот раз должен сознаться, что камышловские любители, за маленькими исключениями, очень хорошо поняли свои роли и сыграли их очень недурно, а в «Ночном» г-жа Ершова в роли Дуни была просто очаровательна. Я видел эту роль на патентованных сценах, но она всегда игралась с пересолом, а здесь деревенская простота была натуральная, без малейшей утрировки. Одно только не хорошо: когда в каретнике шла раздирательная драма, то на крыше в это время прыгали камни, бросаемые мальчишками…

Купец и чиновник в Камышлове, как и во всяком другом городе на св. Руси, живут между собой в мире и согласии. Купцу нужен чиновник: мало ли каких делов у купца не бывает, а чиновнику при купце живется вольготнее: нынче все так дорого. Есть, конечно, особь статья купцы и особь статья чиновники, которые говорят: «теперь все по закону».

Оно, конечно, так, возражают пессимисты, по закону хорошо, а по знакомству куда лучше. Закон один, а понимает его всякий по-своему. По знакомству мне сделают в день, а по закону – месяц, и то переделывать нужно. Пессимисты народ болезненный, я им не верю и думаю, что по закону все же лучше, чем по знакомству.

Купец редко устраивает званые вечера, разве только в торжественных случаях: в именины свои, жены и взрослых домочадцев, а особенно, если таким взрослым домочадцем является засидевшаяся дочь. Но зато у купца море разливное, а у чиновников сего в обрез.

В зимнее время, когда снегом заметает улицы и дома Камышлова, камышловцы проводят длинные вечера в клубе. Здесь девицы получают уроки высшей житейской деликатности и учатся при людях строить глазки незаметно, а мужчины упражняются в выпивке, игре в карты и на бильярде.

Есть ли в мире что-нибудь безобразнее камышловского бильярда? Можно смело назначать премию тому, у кого творчество так велико, что он в состоянии будет создать большее безобразие. Борта бильярда набиты чуть-ли не паклей, шары сделаны из стекольной замазки и от старости покрылись морщинами. Кии настолько грязны, что их в руки взять нельзя, а о сукне на бильярде осталось одно воспоминание.

Продолжение следует.

Материалы подготовил ответственный за выпуск Юрий ВАСЬКОВ