Ну что, дружочек, хочешь, чтобы я рассказал тебе сказку? Дай-ка я немножко подумаю. Хорошо. Будет тебе не просто сказка, а почти правдивая история, которая случилась однажды в самый канун праздника. История про то, как кот Васька встречал Новый год.
Как-то нашкодил Васька вечером дома. Сметану с крынки слизал, да два яйца убил об пол, за что хозяйка, весь день хлопотавшая над праздничной стряпней в
кухне, натрепала ему ухо и выбросила за шиворот на мороз.
Холодно на улице, аж лапы стынут. Сидит Васька на крыльце, прижав встрёпанное ухо, и сам себе жалуется. Обиделся сильно.
Да-да, дружочек, коты тоже умеют обижаться, совсем как люди.
Новогодье – волшебное время, когда чудеса случаются на каждом шагу, это всем известно. Даже воздух в эту ночь особенный. А потому Васькины жалобы без
внимания не остались.
– Сидишь? – услышал он совсем поблизости ворчливый голос и огляделся.
Льдистые снежинки сыплются с неба, то кружась в таинственном вальсе, то замирая в морозном воздухе, словно стайка мошкары в жаркий полдень, и,
сверкая стеклянными гранями, шурша, оседают на землю. Белые столбы дыма подпирают бархатный темный полог неба. Тонкий месяц вспорхнул в морозную
высь, распугав звезды, едва увернувшись от скрюченных пальцев старых лип, пытавшихся схватить его за рожки. И ни души, ни единого следочка на белом
снежном покрывале во дворе.
– Наверное, послышалось, – решил Васька, когда прямо у него перед носом из- под крыльца выбрался Хомяк и, не обращая внимания на кошачье изумление,
деловито отряхнулся.
– Вот ведь, совсем страх потерял, – рассердился было Васька, но Хомяк не дал ему договорить.
– Ты не шуми, не шуми, – примирительным тоном сказал он, уставив на кота черные глазки-бусинки. – Ты вот меня два раза чуть не сцапал, сколько
приятелей моих переловил, а тебя за это пинком на улицу. Но я на тебя не в обиде.
– Так ведь служба, – оправдываясь, протянул Васька.
– Вот-вот. Ух и мороз сегодня! К чему нам с тобой, Васька, ссориться? Новый год ведь не каждый день приходит. Моя хомяковая бабка утверждала, что в
новогоднюю ночь даже волк с овцой побрататься может. Было бы желание… Или ты предпочитаешь один хвост морозить?
Васька поёжился, предчувствуя ночные бдения на грязном чердаке у трубы.
– То-то, – Хомяк почесал за ухом и вдруг важно произнес, – поклянись!
– Зачем? – удивился Васька.
– Не спрашивай, поклянись и все. Клянись своими усами, хвостом и теплым местом у печки, что ты, кот Васька, этой ночью не тронешь ни одной даже самой
маленькой мышки. И вообще, сегодня никого не обидишь, будешь добрым, пушистым, и не нарушишь эту клятву до самого утра, – торжественно закончил
Хомяк.
А Васька, удивляясь еще больше, всё же повторил за ним слова этой странной клятвы.
– Ю-ху! – радостно подпрыгнул Хомяк и заключил Ваську в объятия. – Я приглашаю тебя к нам на Новый год!
И снова подивился Васька, но времени на раздумья у него не оказалось, потому что Хомяк, крикнув ему напоследок «не отставай!», юркнул в щель под крыльцо. Васька кинулся следом, с трудом протискиваясь сквозь узкие, покрытые грибком и паутинами, ходы и щели под крыльцом и домом, пока они не оказались в большом и теплом кухонном подполье.
Свечные огарки, зажженные во всех углах, и тлеющие печные угольки наполняли пространство теплым желтоватым светом, пахло золой, свежеиспеченным хлебом и мышами. В углу у печного фундамента, в самом теплом и светлом месте, стояла еловая ветка, украшенная бусинами, разномастными пуговицами, шерстяными цветными нитками и осколками-зеркальцами, отражавшими свет от танцующего пламени свечей. А вокруг были мыши. Большие и маленькие, пепельно-серые и буроватые, среди которых явно выделялась большая старая черная Крыса с откушенным хвостом. И все они на мгновение замерли, открыв рты, увидев светящиеся изумруды Васькиных глаз, а затем, словно по команде, бросились врассыпную.
– Стойте! Погодите! Друзья! – кричал им вслед Хомяк – Не бойтесь! Он вас не тронет! Это я его пригласил! Сегодняшнюю ночь грех одному встречать! Ну, куда
же вы! Вернитесь!
Не сразу, но его призывы были услышаны, и вскоре Ваську окружили те, кого он с усердием гонял весь прошедший год. Мыши дергали его за усы, щекотали лапы и тянули за хвост. Большая старая Крыса, вооружившись украденной с кухни серебряной кофейной ложкой, проверила у него зубы, убедилась, что когти
спрятаны, а лапы мягкие, наконец, подозрительно сощурившись, проворчала «так и быть». И празднование началось.
– Для начала нужно как следует подкрепиться! – скомандовал Хомяк, и снова все вокруг пришло в движение, закопошилось и с радостным писком понеслось,
увлекая Ваську вместе со всеми на улицу по тайным тропам и ходам под домом.
Первым делом вся мышиная компания, обгоняя друг друга и валяясь в снегу, ворвалась в курятник, где тоже никто не спал. Куры, распушив перья,
подпрыгивая и кружась, отплясывали куровяк – веселый куриный танец, поднимающий настроение всем, даже сонным кроликам, переставшим жевать и в
такт барабанившим лапами по клеткам.
Гостей на радостях потчевали гоголем-моголем из свежайших яиц, с милостивого позволения Петуха, который на прощание обнимал Ваську и довольно кудахтал, удивляясь, что раньше был плохо знаком с таким «чудесным соседом».
Оставив курятник, мыши направились в соседний дом через дорогу, где хозяева настряпали пельменей на праздничный стол и выставили их в сени, на мороз,
дожидаться своей очереди. Туда-то и привели они Ваську. Ешь, сколько душа пожелает!
Глубокой ночью, вернувшись в родной теплый подпол, сытые и довольные, уложили мыши Ваську дремать к теплой печке, а сами стали водить хороводы и петь песни. Старая большая Крыса, взмахивая ложкой, раскачиваясь из стороны в сторону, самозабвенно дирижировала мышиным хором, который дружно пел:
Ёлочка-ёлочка, колючая иголочка,
Наклонила веточку прямо до земли.
Шишки золотистые, ягодки душистые,
Украшали ёлочку вместе до зари.
От свечных огарков огонёчки ярко,
Огонёчки ярко в темноте горят.
Дед Мороз на санках и с мешком подарков,
И с мешком подарков радует мышат.
– Новый год! Новый год! – не сдержавшись, подхватил Васька незатейливую песенку. – Дружно водим хоровод!
На рассвете, когда белое, в радужной короне солнце позолотило заиндевелые крыши спящих домов, Хомяк проводил его до крыльца.
– Ты уж прости меня, если что не так, – протянул ему Васька лапу.
– Да и ты на нас не серчай. Понимаю, дружба дружбой, а от службы никуда не денешься, – вздохнул Хомяк. – Мы тут решили к Рождеству в церковь на соседнюю улицу перебраться. Пусть твои хозяева видят, что ты не зря свой хлеб жуешь. Так что приходи на новоселье! Приглашаем!
И Хомяк пропал так же внезапно, как и появился накануне, оставив на снегу лишь едва приметную дорожку следов.
– Чудеса-а-а! – подумал Васька, когда хозяйка открыла дверь и радостно сгребла его на руки. – Права была маменька, когда говорила, что друзей порой
можно найти в самых неожиданных местах. И что новогодняя ночь, в самом деле, удивительна!
Ну а ты, дружочек, все еще сомневаешься?
Лидия НИФОНТОВА
© Редакция газеты «Камышловские известия»
