Верить или не верить?

Забытый уголок

Рассказ неизвестного Н.Д. в газете «Екатеринбургская неделя» (1886 г.) о выборах крестьян в должностные лица в Камышлове больше похож на фельетон, вызывает улыбку. Даже и не знаешь, верить или не верить. Прочтите.

«Один только покачнувшийся столб по Сибирскому тракту отделяет Камышловский уезд от Сибири, и покачнулся он на Сибирскую сторону, как бы маня его за собой: иди, дескать, за мной – у тебя, кстати, много-много азиатского. Да, господа, в этом забытом уголке царства русского такая темь, такая ещё ночь, что приезжему как-то странно покажется, как подумаешь, что Камышлову, как и другим уездам, даны для развития и земство, и суд, наконец, и училищ много разбросано по уезду (я говорю разбросано, потому что иные училища вовсе не на месте; но об этом я буду писать в другой раз), но всё это не прививается к Камышлову, и одно, что хорошо привилось к камышловской почве, это полицейские урядники.

В конце прошлого года злая судьба-мачеха занесла меня в самую глушь Камышловского уезда, и мне пришлось увидеть в первый раз выборы крестьян в должностные лица; выбирали старосту, трапезника, старшину и нанимали нового писаря; выбор старосты прошёл спокойно; стали выбирать трапезника – выбрали одного, тот приносит 1/4 водки и просит освободить – освободили, выбирают другого, опять 1/4 водки – и опять свободен, одним словом, в два дня, покуда выбирали трапезника, общество выпило 21 четверть, наконец выбор пал на крепкого мужика: тот не выставил водки и был утверждён трапезником.

Отчего крестьяне так боятся трапезнической должности, должности весьма незатруднительной, боятся они не везде, а в некоторых местах (об этом опять-таки сообщу после). Для выбора старшины выборные были вызваны в волость, но тут вновь нанятый писарь так их угостил, что большинство выборных заснуло в снежных сугробах, и выбрали старшину совсем не того, кого хотели. С писарем тоже случился курьёз: его наняли, он пропоил выборным до 50 р.; а потом господину, власть имеющему, захотелось пристроить знакомого человека; созвали старост, старый приговор уничтожили, к новому приказали приложить печати – и баста. Что делается здесь, в волости, трудно себе представить: мне приходилось жить с полудикими якутами, и я не встречал подобного самоуправства.

В деревне, где я живу, подати в этом году собирались исправно; немало помогло этому отбирание самоваров: чуть кто долго не несёт подать, староста берёт понятых и отбирает самовар; ну уж тут мужику беда, ему бы ничего, без чаю, он и редьки с квасом похлебает, да бабьё начинает одолевать – не могу, дескать, без чаю жить, где хочешь, подать добывай, а самовар выручи… Пилят, пилят день-деньской, и бедняга идёт, добывает подать и выручает самовар, тогда в дому настаёт тишина. Да, самовары немало помогли аккуратному взносу податей; жаль очень, что крестьянам не предъявляют окладных листов, так что они хорошенько не знают, на что платят. В той деревне, где я живу, за первую половину платили по 4 р. с души, по словам крестьян, это много, но одни говорят, что надбавки на Сибирский тракт, то есть на ремонт его, и дивуются, зачем это поддерживать его, когда рядом чугунка прошла, другие говорят, что писарю жалованья прибавили, третьи уверяют, что собирают на повивальную бабку. Гутарят, гутарят – а всё-таки несут и стонут».

Материал подготовил Юрий ВАСЬКОВ
На фото. Покуда выбирали трапезника, общество выпило 21 четверть водки.