К 100-летию Николая Кузнецова
Продолжение.
Начало.
И вот мы в Ровно. Город поразил своей архитектурой: серые, вытянутые в готическом стиле здания, узенькие улочки, очень чисто и как-то очень малолюдно, словно нет в нем жизни. А, может, просто была ранняя весна – весенние каникулы. Мы долго ходили по улице имени Николая Кузнецова, возложили цветы к обелиску, побывали на всех явочных квартирах.
В музее его имени мы видели его вещи, могли их потрогать: стол, за которым он работал, немецкая фуражка, очень длинный черный плащ, в каких ходили фашистские офицеры. А на одной из явочных квартир, хозяйкой которой была Майя Микота, нас поразил ее портрет: красавица-женщина с длинной косой вокруг головы. Она была связной, и экскурсовод нам рассказала, что Николай Кузнецов более чем тепло к ней относился, хотя сдерживал себя, но его «невеста» (по легенде) Валя Довгер все равно ревновала и даже устраивала «сцены». Судьба Майи Микоты была трагичной – ее зверски убили уже после войны националисты.
Мы узнали, что Ровно гитлеровцы объявили «столицей Украины». Здесь разместили резиденцию рейхскомиссара Украины, гауляйтера и президента Восточной Пруссии Эриха Коха, особо приближенного к фюреру человека. Именно его и не смогли уничтожить разведчики, именно из-за гауляйтера чуть было не расстреляли Кузнецова. В Ровно осели многочисленные военные штабы и различные оккупационные учреждения.
Ведение разведки стало главной целью создаваемого партизанского отряда «Победители».
Отряд особого назначения
Мы приехали в Лопотень, где в Саренских лесах обосновался партизанский отряд «Победители». С глубоким волнением ребята осматривали место стоянки: вот землянка Н. Кузнецова, именно в ней он после операций восстанавливал силы. Здесь он становился Паулем Зибертом.
Кузнецова снабдили документами убитого фашистского офицера Пауля Зиберта, который оказался удивительно схожим с Николаем по росту, цвету глаз, волос, а разница в возрасте была всего два года. Родителей у П. Зиберта не было в живых. Он имел два ранения, участвовал в завоевании Франции, награжден медалью и орденом «Железного креста».
Вот командирский блиндаж. Хозяин его Дмитрий Медведев – красивый, стройный мужчина, брюнет, продолговатое лицо, маузер в колодке, три шпалы в петлицах.
Отряд «Победители» – второй по счету, созданный Медведевым весной 1942 года. Это был особый чекистский отряд для заброски в глубокий тыл гитлеровцев. В отряде была очень жесткая дисциплина, которой не наблюдалось даже в армии. Благодаря ей отряд и не был разгромлен гитлеровцами.
Весь отряд делился «на пятерки», Кузнецов подбирал свою «пятерку» сам. В нее входили: Михаил Шевчук, Николай Гнидюк, Николай Приходько, Николай Струтинский.
Кузнецов с разведчиками уточнили место главной ставки фюрера на Украине близ Винницы, и советские бомбардировщики разбомбили этот строго засекреченный объект. Гитлер был в бешенстве! 22 февраля 1943 года Кузнецов потерял одного из лучших своих помощников – Николая Приходько, основного связного с отрядом. Это случилось так: группу отозвали в отряд. Возвращение закончилось жестоким боем в селе Хатынь: 23 бойца против 150-и бандеровцев. Командовал сражением Кузнецов. Банда после контратаки бежала, оставив в плену у «победителей» 17 националистов. 26 декабря 1943 года Н. Приходько посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.
В лесу на месте стоянки построен трехэтажный музей. В каком состоянии он сейчас – неизвестно. А ведь здесь не только жили, а и воевали, принимали самолеты, спасали раненых, разрабатывали и проводили операции и диверсионные акты.
«Здесь я выстрелил, здесь, где родился…»
М. Светлов.
Николай Струтинский, один из «пятерки» Н. Кузнецова, говорит: «Тогда мы ничего не боялись, даже когда охотились на фашистских генералов, то есть совершали акты возмездия. Мы не рассчитывали, что после операции останемся живыми, и не боялись. Николай Кузнецов сам не был в восторге от этих актов возмездия, но он исполнял приказы Центра, и другого выхода не было. Конечно, Кузнецов готовил себя не для террора, но с приказами Центра не поспоришь! Видимо, в Москве считали, что эти теракты должны посеять панику в тылу врага, неуверенность и растерянность в Берлине и на фронтах. А то, что после убийства следовали карательные меры в отношении невинного мирного населения, вряд ли кого волновало».
Да и немцы в 43-44-м годах были уже не те, что в 41-м году – они так зверствовали и злобствовали, что у партизан «рука сама тянулась к пистолету», а на сознание действовал всеобщий настрой: убей врага!
Осенью 1943 года в Ровно начинаются невиданные до сих пор случаи убийств для немцев, «актов возмездия» – для патриотов. Это действует Н. Кузнецов – «Грачев» с разведчиками. Генерал Гель и майор Винтер, главный судья генерал Фук, тяжело ранен генерал Даргель и Герман Кнутт, похищен командующий «восточными войсками» генерал фон Ильген из его собственного дома и т.д.
Недоброжелатели Кузнецова пытались свести все его подвиги к обыкновенному убийству. Но как можно сравнивать его с современными «отморозками», стреляющими в людей в спину из-за угла или с чердака чужого дома за несколько кусков «зеленых» и не очень беспокоящихся о собственной безопасности: все равно милиция прибудет после того, как убийца будет далеко от места преступления. Кузнецов же полностью осознавал: каждый акт возмездия может закончиться его гибелью. Город до отказа напичкан специальными и обычными частями войск, шпиками, полицейскими, они уже ищут его, Пауля Зиберта, и что им стоит справиться с советским разведчиком, у которого семизарядный «Вальтер» и несколько помощников с автоматами.
У «Пуха» были стальные нервы и замечательная подготовка – вся его предыдущая жизнь. Кузнецов прекрасно знал и ненавидел своих врагов, как любой человек, сражающийся в то время против фашистов. Одетый в немецкую форму, он подходил к противнику среди бела дня, объявлял о вынесенном смертном приговоре и стрелял в упор.
Представьте, как нелегко ему было в психологическом плане: видеть расширенные от страха глаза и конвульсии умирающего! И рука не должна дрогнуть! И как это сложно постоянно ходить по лезвию бритвы. Не один раз попадал он в ситуации, когда провал казался неизбежным. Но судьба была к нему милостива, да и сам он делал в острые моменты психологически удивительно точные ходы.
Кузнецов и дети
Николай Иванович Кузнецов вовсе не был бесчувственным. Его любили товарищи по отряду. Он неподдельно переживал боль и страдания других, относился к ним чутко и участливо. Безмерно любил детей, и они отвечали ему тем же.
Сильно привязался к Николаю Ивановичу «сын отряда» Коля Янушевский – «Коля маленький», десятилетний пацан. Коля выполнял в отряде трудную и ответственную работу связного. Едва ли не ежедневно пробегал с донесениями из Ровно за 20 километров до партизанского «маяка» у Оранжевых хуторов и обратно. Кузнецов по-отцовски заботился о маленьком помощнике, воспитывал и баловал его.
Среди «победителей» находились дети – они делили со взрослыми все тяготы и многие заботы. Кузнецов видел эти трудности и, когда выдавалась свободная минутка, собирал вокруг себя ребятишек, наизусть читал им стихи (а он знал их множество), пересказывал прочитанные книги.
Однажды он привез 4-летнего малыша, голодного, замерзшего, найденного в лесу. Пиня, как его звали, потерял родителей в ровенском гетто и по счастливому случаю сбежал оттуда. Кузнецов не отходил от него. «Найденыша» выходили и первым самолетом отправили на Большую землю. Как говорят, Николай Иванович потом долго скучал о Пине, обещал найти его после войны, усыновить и воспитать. И сделал бы, если бы остался жить.
Разрывается сердце, когда читаешь о страданиях детей во время войны: как в концлагерях у них выкачивали кровь, резали на органы, сжигали в печах, как угоняли в Германию. Кузнецов все это видел своими глазами, и жуткие картины страданий детей не могли не вызвать у него чувства мести к фашистам. Он твердо знал, за что и на кого «поднимает руку». И никто не вправе ставить ему это в вину, и никакой суд не может признать его виновным. Как сказал поэт Михаил Светлов:
Я стреляю,
И нет справедливости
Справедливее пули моей.
Путь в бессмертие
После покушения во Львове на вице-губернатора Галиции доктора Бауэра «Пуху» надо было срочно уходить. Кузнецов решил самостоятельно пробираться на соединение с Красной Армией вместе с Иваном Беловым и Яном Каменским. Что случилось дальше, как погибли разведчики, никто достоверно сказать не может. Большинство исследователей сходятся на том, что после лесных скитаний разведчики попали на хутор Боратин, где их схватила банда националистов. Честно надо признать, мы не располагаем и сегодня и, возможно, никогда не будем располагать абсолютно достоверными данными о последних днях и часах жизни легендарного разведчика. Три бандеровца, участвовавшие в скоропалительной схватке в хате Голубовича 1 марта 1944 года на хуторе Боратин, погибли.
Немцы послали на место боя специальную группу СС и убедились, что Зиберт-«Пух» и еще двое погибли в бою.
5 ноября 1944 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении Кузнецову звания Героя Советского Союза посмертно. Лишь 15 лет спустя, – пишут А. Лукин и Г. Гладков, – после долгих поисков боевые друзья-партизаны нашли на окраине села Боратина его могилу. Останки героя были перенесены во Львов и захоронены с воинскими почестями на Холме Славы 27 июля 1960 года. Весь Львов вышел проводить героя в последний путь. После во Львове установили памятник Герою Советского Союза Н.И. Кузнецову, его именем назвали бывшую Клеперовскую улицу.
Мы с ребятами тоже были во Львове на Холме Славы у могилы Н.И. Кузнецова. Ребята долго и тихо стояли у скромной мраморной плиты, кто-то из девочек читал стихи: «У могилы святой встань на колени…» Стояли юные люди с просветленными лицами. В чужой неласковой земле остался наш уралец. Как ему хотелось вернуться на Родину живым! Он приглашал к себе на родину после войны многих медведевцев. И они в разное время сюда приезжали – и сам командир Д.Н. Медведев, и Александр Лукин – начальник разведки, и братья Струтинские, и врач Альберт Цессарский, и Валя Довгер и другие. Все они были благодарны таличанам за бережное отношение к сохранению памяти об их боевом товарище.
Вернулся… бронзовым памятником
Волна разоблачений, антирусская, антисоветская истерия поднялась в Западной Украине в самом конце 80-х годов. На Украине родилось общественное движение за самоопределение под названием «Рух». Стали поднимать головы бывшие и новоявленные националисты.
Они последними словами охаивали прошлое, называли советскую армию «оккупационной», бывших героев войны с фашистами – бандитами. При молчаливом согласии властей стали сносить памятники «тоталитаризма». Сожгли хату Голубовича, закрыли музеи Кузнецова в Ровно и Львове, переименовали названные в его честь улицы. Стали осквернять памятник Героя, 30 лет простоявший на Холме Славы на могиле Кузнецова. Наконец, приняли решение о демонтаже памятника. Это потрясло всех честных людей, свято хранящих память о войне.
Как пишет Г. Каёта: «Таличане снарядили группу для перевоза памятника. Два свердловских тележурналиста сняли потрясающие душу кадры демонтажа памятника и его вывоза. Работали очень быстро в обстановке недоброжелательства и враждебности. Николай Струтинский, сопровождавший группу уральцев, старался уберечь их от местных националистов».
Заключительные кадры фильма получились символичными. Вечер, уже темнеет. Бронзовый Николай Иванович едет в кузове грузовой машины по пустынным улицам Львова, вглядываясь в свой последний город, как бы прощаясь с ним навсегда. И никакой обиды на лице, а тем более раскаяния. Он выполнил долг бойца с фашистами до конца.
Жизненный и боевой путь Николая Кузнецова пролег с Урала на Украину, а вернулся он на милую родину бронзовым памятником.
Тихий ноябрьский день 1992 года. Талица, центральная площадь – и сотни, сотни людей, пришедших встретить своего знаменитого земляка. Здесь же бывшие соратники Кузнецова – братья Николай и Жорж Струтинские.
Спадает на красный гранит белое покрывало, и с высоты постамента смотрит на земляков Николай Иванович. Если бы он знал, как мы, уральцы, его любим, как чтим его память! Как благодарны таличанам за то, что не оставили во Львове памятник на поругание – это знак высшей чести Герою, и низкий им от всех уральцев поклон.
Низкий поклон и всем тем, кто сумел защитить честное имя Николая Ивановича Кузнецова, особенно уральскому писателю Григорию Каёта. С наступающим вас юбилеем, Николай Иванович, со 100-летием.
Алина СЕМЁНОВА.
© Редакция газеты «Камышловские известия»
