Что рассказали архивы

Далёкое и близкое.

Этот материал мы получили от С.Г. Карякина. Сергей Геннадьевич занимается изучением родного края, историей его сёл и деревень, а также родословием. Он много работает в архивах, по крупицам собирая бесценные исторические данные. На сей раз вот какую историю он разыскал. Речь идёт об уголовном деле служителей Покровского собора Камышлова. Всё происходило в 1922 году… В материале приведены выписки из архивных документов, сохранён их язык. Единственное, что позволили мы себе при подготовке его к печати, – это небольшое сокращение повторов, которые неизбежны в протокольном стиле изложения. И в некоторой степени для того, чтобы легче читалось, исправлена пунктуация.

В Государственном архиве Свердловской области (фонд р-724, опись 1, дело 13) имеется уголовное дело по обвинению служителей религиозного культа Александра Александровича Сахарова и Василия Дмитриевича Попова, а также прихожан этого культа в злостной агитации и сопротивлении изъятию церковных ценностей в соборе Камышлова (3.07.1922 г. – 16.08.1922 г.)

Об изъятии церковных ценностей

Вчера, 9.05.1922 года, в соборе состоялось собрание верующих. Повестка дня: об изъятии церковных ценностей. Собрание было бурное, народу было порядочно, большинство из них – женщины.

По данному вопросу были допущены дебаты. Некоторые из взявших слово добивались от проводящего собрание тов. Журавлёва, чтобы последний им конкретно сказал: сколько дадут на предполагаемые к изъятию у них в церкви ценности хлеба? На что, конечно, дать ответ тов. Журавлёв отказался. Долго-долго проходили всевозможные расспросы, и в конечном результате ничего не выходило. Но вот на собрание приходят Стриганов и Пыхтеев. Увидев их, публика как бы в страхе, что вот под ними провалится земля, стали между собой разговаривать: «Вот сейчас уже ничего не выйдет, не отстоять, значит, уж всё заберут». Вовсю тут же проклиная коммунистов: последнее, собаки, грабят, последнее… Больше уже ничего не останется… При этом подняли, в особенности бабы, вопль на весь собор.

Вскоре после этого вопрос об изъятии церковных ценностей был поставлен ребром. Товарищ Журавлёв стал спрашивать верующих, согласны ли они добровольно отдать ценности в пользу голодающих. Ни один из верующих не сказал ни да, ни нет. Лишь один из мужиков после этого сказал: «Молчание – знак согласия». Услышав эти слова, верующие набросились на него с руганью, называя его Иудой, предателем, продажной душой и т.п. Когда же вопрос был поставлен на голосование, то за то, чтобы изъяли ценности, голосовал из верующих только один Яков Нохрин.

На этом же собрании присутствовало духовенство собора: священник Сахаров, дьяк (фамилия зачёркнута – авт.), псаломщик Попов. Вся эта компания забыла, видимо, об учении Христа, стояла без участия, лишь ехидно посматривала на всё со стороны. Псаломщик Попов всё-таки скрыть своё волнение не смог и в результате стал переходить с места на место, прислушиваясь к мнению протестующих верующих.

Постояв немного, направился к выходу на улицу, но тут к нему подошла гражданка Лескина, проживающая в городе Камышлове (Сибирская, 24), а также Захарова, Харитина, Семёнова, Кунавина Мария Ивановна. Первая из них спросила Попова: «Как, по-вашему, правильно делают, отбирая церковные ценности?». На что Попов ответил: «Жаль только, что могут пострадать невинные, а то бы бросить туда бомбу, и не доставайся ни им, ни нам». Сказал это вышеупомянутым гражданам и ушёл. Там же Сахаров всё время стоял угрюмый и грыз у рук своих ногти, а дьяк за всё время у товарища Журавлёва спросил: «А оставят ли нам необходимые вещи?». На что Журавлёв ответил: «Если что из золота и серебра, то будет взято всё». После чего дьяк не сказал ни слова.

Более о происшедшем на собрании добавить ничего не могу, на последнем был недолгое время.

Иван Карпович УРАЛЕГОВ

Наказание

Суд нашёл, что 27.03.1922 года на основании декрета Совета Народных Комиссаров уездным исполкомом была создана комиссия по изъятию церковных ценностей в Камышлове, и, в частности, той комиссии выпало пойти в Покровский собор для того, чтобы взять на учёт имущество, имеющееся в соборе, – следствием чего явилась необходимость оказания помощи священнослужителей, которые вполне знакомы в положении ему вещей и посодействовали бы провести в жизнь указанные мероприятия, но этого не произошло…

Приговор особой сессии народного суда Камышловского уезда от 16.08.1922 года по делу Сахарова и других утвердить.

Резолюция. Именем РСФСР 16 августа 1922 года народный суд особой сессии по Камышловскому уезду Екатеринбургского судебного округа на открытом заседании, рассмотрев уголовное дело служителей религиозного культа Покровского собора протоирея Сахарова, псаломщика Попова и других в числе 11 человек, обвиняемых в злостной агитации и сопротивлении изъятию церковных ценностей, решил:

Попов Василий Дмитриевич обвиняется в злостной агитации против изъятия церковных ценностей – 3 года;

Сахаров Александр Александрович обвиняется в агитации против представителей Советской власти и в саботаже, неподчинении распоряжениям власти и неорганизации общины верующих за изъятие церковных ценностей – три года;

За агитацию против изъятия церковных ценностей, оскорбления Советской власти и её представителей и неподчинение распоряжениям власти обвиняются:

• Солдатова Александра Николаевна,
• Большакова Мария Терентьевна,
• Юдин Андрей Николаевич,
• Солдатова Ольга Николаевна,
• Солдатов Степан Мартемьянович,
• Пьянкова Параскева Александровна,
• Симановская Анна Терентьевна,
• Малышев Константин Дмитриевич,
• Солдатов Иван Кузьмич.

Последние получили условное наказание или были оправданы.

Сергей КАРЯКИН, rodoved@rosgenea.ru
Фото Ольги Охлопковой.
На фото. Памятник священникам и мирянам – жертвам советской власти в городе Шуя Ивановской области около колокольни Воскресенского собора.

Говорят, их расстреляли где-то под Фадюшиной

С интересом прочитала я работу Сергея Геннадьевича Карякина, переносящую нас в страшные дни начала XX века, в дни перемен всех устоев жизни страны, в дни кровавые, голодные, беспощадные. Равнодушно читать это невозможно ещё и потому, что действующими лицами тех событий являются люди, пусть не прямо, но косвенно знакомые нам. Вот, например, Василий Дмитриевич Попов. В Камышлове и сегодня живут потомки этого человека. Я знала его племянницу – Людмилу Андреевну Косых. Её знали многие камышловцы как педагога. Добрая, ответственная, трудолюбивая, она прожила славную жизнь, воспитала хороших детей. Она и рассказала мне о своём дяде, служащем до революции в церкви, оставшимся верным своему делу и после 1917 года. О том, что он был подвергнут аресту в 1922 году, я не знала, но о том, что он был арестован в 1937 году, Людмила Андреевна рассказала следующее: «Его арестовали, и мы о нём ничего не знали. Но как-то летом пошли в лес за грибами за Шадринский мост, а по дороге ехала машина, там, в кузове, стояли люди. И вдруг мы увидели дядю Васю. Закричали. И услышали в ответ: «Прощайте!» Потом говорили, что это везли служителей культа, что всех их расстреляли где-то под Фадюшиной. Брат Василия Александр служил лесничим. В книге о Камышлове «Город старинный – провинции остров» на развороте помещён план города Камышлова 1913-1914 годов. Начерчен этот план рукой Попова. Попов был знаком с П.П. Бажовым. Он сопровождал его в 1932 году, когда журналист Бажов приезжал в Камышлов, чтобы написать очерк о нашем уникальном боре. Поповым собраны документы о прошлом Камышлова.

Не могу не сказать и о том, что среди фамилий людей, выступивших против изъятия церковных ценностей, есть ещё одно знакомое имя – Анна Терентьевна Симановская. Это мама нашей поэтессы Клавдии Михайловны Новожиловой.

Сколько жертв! Сколько исковерканных судеб. Кажется, благое дело – борьба за светлое будущее. И «где, скажи, когда была без жертв искуплена свобода?» Так в своё время воскликнул Кондратий Рылеев и сам пал жертвой бунта. Оправданы ли эти жертвы!? Спаси нас, Бог, от них…

Елена ФЛЯГИНА