Освобождение Камышлова

С архивной полки

В мае-июне 1919 года, перед отступлением белых из города, усилился террор с их стороны. Арестованных уводили из города и безжалостно убивали по дороге в Тюмень. О чем говорят безмолвные обелиски в районе Константиновки. Есть памятник жертвам белого террора и между селами Никольским и Черемыш. Там были зверски убиты 87 ни в чем неповинных людей.

К концу июля 1919 года служащие городской и земских управ выехали из Камышлова, а также часть богачей. Из механической мастерской паровозного депо белые вывезли в Сибирь станки. Город наводнили беженцы из разных мест. Белые пугали «зверствами большевиков», но не все верили этим рассказам. К сожалению, уехали врачи, учителя мужской и женских гимназий. Моя бабушка, Екатерина Степановна Кошкина, по воспоминаниям отца, обратилась к начальнику белой контрразведки капитану Орлову:
– Что нам делать, господин капитан?
Он на миг задумался, а потом ответил:
– Я вам не советую покидать родные края. Никто вас не обидит. Красные на своих знаменах несут свободу, равенство и братство. Мы проиграли, народ не с нами.
С утра 25 июля 1919 года в стане белых началась паника. Путиловский кавалерийский полк красных на рассвете неожиданно занял станцию Ощепково и село Пышминское, отрезав белым путь к отступлению на Тюмень. Белые стали спешно готовиться к отражению удара красной кавалерии. Они отбирали у жителей города лопаты, копали окопы с северной стороны Камышлова и занимали оборону.
Посланная на север разведка 16-го Оренбургского казачьего полка около полудня встретилась с разъездами красной конницы, наступавшей со стороны Ирбита. Вел отряд опытный командир, красный оренбургский казак Николай Дмитриевич Томин. Разведку белых оттеснили, кавалерия красных вступила в бой с частями 4-й Сибирской дивизии белых, которая занимала район Камышлова.
Об этом бое позднее писал Н.Ф. Евсеев в книге «Конница в разгроме белых на Урале в 1919 году» (Москва, 1934 г., стр. 42). «Действия в конном строю были стеснены лесами, рекою Пышмою и наличием крупного населенного пункта, каким являлся город Камышлов. Поэтому начальник отряда решил развернуть свою конницу на широком фронте и, охватив фланги белых, вынудить их к отходу. В результате боя глубоко охваченные с запада и юго-запада красными гусарами, а с севера и северо-востока сводным кавалерийским полком и отдельным кавалерийским дивизионом, белые прервали бой и отступили на юго-восток, за реку Пышму».
Благодаря умелому командованию Н. Томина красная конница повела наступление со всех сторон, охватывая фланги белых. Полк красных гусар под командованием Сергея Гавриловича Фандеева шел через деревню Мостовую на Сибирский тракт, из Закамышловки он атаковал белую пехоту на горе у Покровского собора и вступил в город. Сводный кавалерийский полк и отдельный кавалерийский дивизион наступали по Ирбитскому тракту через село Галкино с севера и северо-востока.
Наступил вечер. Белые не смогли остановить натиск красных войск. Началась ружейная и пулеметная перестрелка. Затем красные с криком «ура!», охватывая белых со всех сторон, сверкая сталью клинков, понеслись в атаку. Их поддерживала огнем красная полубатарея (два орудия), она била картечью с Казаковской горы по отступающим через Шадринский мост белым.
Сумерки опустились над Камышловом. Все стихло. На улицах слышался конный топот: это полк красных гусар первым вступал в город. В воздухе пахло гарью, было видно пламя горевшего Шадринского моста. Белые, опасаясь преследования, подожгли мост, пробили дно у парома и лодок. Паром осел на дно у берега. Жители улиц Набережной (совр. Кирова), Заводской (совр. Пролетарская) и Приходской (совр. Ленина) потушили горевший мост.
Ввиду сильного переутомления людей и лошадей противника не преследовали. Лишь на лучших лошадях была послана разведка в сторону Шадринска. Кавалеристы стали размещаться по квартирам. Ведя в поводу усталых лошадей к дому моей бабушки Екатерины Степановны Кошкиной (в данном доме я сейчас живу), подошли пятеро красных гусар. Они спросили:
– Белых нет?
– Нет, – ответили им.
Красные гусары велели зажечь лампу, обошли весь дом, чуланы, поднялись на чердак, осмотрели весь двор. Убедившись, что никого нет, расседлали лошадей и зашли в дом. Попросили воды умыться. По воспоминаниям моего отца Павла Петровича, тем временем бабушка поставила самовар, принесла хлеба, сахара, сухарей и пригласила поесть. Поблагодарив за угощение, воины сложили оружие и легли спать. Рассказы белых о зверствах большевиков оказались небылицей.
На другой день, проснувшись рано, они вспоминали прошедший бой. В основном все были молодые. Они спросили у бабушки, где можно купить мяса. Она указала на дом напротив, где жил мясной торговец Аверкий Доромидонтович Саввин. Красные купили у него корову на забой и рассчитались.
«26 июля в город Камышлов вступили части 2-й стрелковой бригады 30-й стрелковой дивизии, наступавших с запада, а в район севернее Камышлова подошли и части 29-й дивизии», – писал в своей книге Н.Ф. Евсеев «Конница в разгроме белых на Урале в 1919 году».
О том далеком неповторимом времени напоминает камышловцам обелиск у Покровского собора, где покоятся останки погибших в 1919 году красных воинов. Есть в Насоново улица Томина, который со своими кавалеристами освобождал наш город от белых.

Пётр КОШКИН, краевед, член КПРФ.

На фото: На Покровской горке есть памятник погибшим за советскую власть в 1918-1919 годах. Когда-то над ним шефствовали школьники, сейчас он заброшен.

Список использованной литературы:
1. «Конница в разгроме белых на Урале в 1919 году», Москва, 1934 г., Н.Ф. Евсеев.
2. Личные воспоминания краеведа Павла Петровича Кошкина, которые он записал 21 января 1968 года.