Открываем «Чемодан»

Светлана ЧЕРЕМНЫХ

1 мая. 18 часов. На сцене ЦКиД начинается спектакль «Школа злословия» по пьесе Р. Шеридана. Я сижу в первом ряду и слежу за происходящим. Если честно, сначала совсем не улавливаю сюжетную линию – а может, и не пытаюсь? Моё внимание занято деталями: грим, причёска, костюмы, взмах руки, интонация… На мой взгляд, всё безупречно. И я в очередной раз поражаюсь, как могут «наши» так играть? Позже звоню режиссёрам (Е.А. Кочнева, М.Н. Канева), благодарю и планирую встречу.

– Света, вы не заскучали? – спрашивает Евгения Александровна.

– Нет, отчего же, – отвечаю. – Ведь это так увлекательно: наблюдать за тем, как перевоплощаются в совершенно отличные от реальной жизни образы наши камышловцы.

Через пару дней иду на встречу – меня интересует кухня закулисья…

Позвони мне, позвони!

С первых минут нашей встречи Е.А. Кочнева рассказывает, почему опасались, что зритель «заскучает». Пьеса написана в 1777 году, хотя актуальна и в наше время!

– Пьеса английская, в ней много фамилий, сложного текста, она стилистически отличается от русских произведений. Почему именно она? Необходима была хорошая пьеса с большим количеством героев. У нас большой актёрский состав, и все жаждут играть! – делится Евгения Александровна. – За неделю я перечитала столько пьес, сколько за всю жизнь не перечитала.

После того как произведение выбрано, начинается обзвон актёров. Звонка ждут все! В «Чемодане» есть легенда: Евгения Александровна позвонила – ура, я играю в спектакле! В определённое время мужья и жены, чьи половинки играют в театре, начинают спрашивать: а почему тебе не звонят, а когда тебе позвонят, а тебя что, не пригласили?

Начинаем мозговать

Как только режиссёры определились со спектаклем и актёрами, в работу включаются художники и костюмеры.

– Садимся все вместе и начинаем мозговать. У нас очень хорошая команда, с которой мы работаем спокойно и уверенно. Художники-модельеры Ольга Перминова и Надежда Кашпар за полтора месяца сшили 19 костюмов. Художник и декоратор Анна Махинько и Костя Кравченко отвечали за сценографию. Гримировала героев Наталья Чепелева. А прически создавала Елена Воротникова с помощницами-студентками.

– Ваша совместная творческая деятельность с Мариной Николаевной Каневой очень плодотворная…

– У нас у каждой есть своё, но мы существуем органично уже очень много лет. Конечно, у нас возникают споры, и людям со стороны кажется, что мы ругаемся, хотя нет, мы просто спорим по каким-то творческим моментам.

Живём, а не играем

Состав театрального любительского объединения «Чемодан» – 25 человек. Люди пришли из творческих проектов – «Две звезды», «Отцы и дети»… Постепенно сложилась труппа.

– Сейчас у нас устоявшийся костяк. Трудно выделить кого-то, все интересные, достойные, для каждого характера находится какая-то роль. У кого-то природная гармония, а с кем-то прорабатываем всё до мелочей: после этой фразы хохочем, здесь идём, здесь стоим, здесь сделали два шага, тут сели, тут встали.

– А если они вносят своё?

– Многие считают, что на сцене человек должен играть. Поначалу кто-то из новичков начинает театрально говорить или ходить, но если это навязано со стороны, не гармонирует с твоей природой, это смотрится противоестественно. На сцене ты должен жить! Пока не прочувствуешь героя, твоя роль будет смотреться дико. У нас есть традиция: после спектакля делимся впечатлениями и эмоциями. В этом году мы актёрам сказали, что они достигли такого уровня, когда с ними было легко работать.

– Огромные тексты, иностранные имена, английские манеры XVIII века. Как справлялись?

– Актёры разработали целую методику заучивания текста! Записывали на диктофон последние реплики героев, чтобы знать, где начинать свою речь, учили, но на репетициях было тяжело: если другими словами заканчивалась реплика собеседника, возникал ступор. Нервничали, говорили друг другу: «Говори правильно! Тут должно быть другое слово!» – улыбается Евгения Александровна. – Некоторые учили дословно, кто-то – близко к тексту, но проскакивал у нас и уральский фольклор, я назвала пьесу англо-уральская.

– Многих интересует, почему чемоданщики дают только один спектакль?

– Потому что это очень тяжело и эмоционально, и физически. Актёры выкладываются, получают катарсис (в творчестве – высший пик), а дальше наступает упадок сил и эмоциональное перенапряжение, – объясняет Евгения Александровна. – Но все чемоданщики – большие трудоголики, очень ответственно и серьёзно относятся к спектаклю, хотя это просто их хобби.

Одна из актрис «Чемодана», кстати, с многолетним стажем, Марина Юрьевна Солдатова (в реальной жизни – зав. родильным отделением ЦРБ) делится:

– Моя профессия требует максимальной концентрации, сиюминутных решений, от которых зависит жизнь и здоровье как минимум двух пациентов. В театре я получаю эмоциональную и психологическую разрядку.

Александр Лаптев, главный инженер ЭТЗ, депутат городской Думы:

– Театральная студия – это новый круг общения, знакомство с интересными людьми, возможность испытать себя в чём-то новом. Это волнение и трепет от общения со зрителем! Это ожидание эмоций от оценки зала работы нашего коллектива. Это масса положительных эмоций!

Четыре «С»

Самый сильный страх – страх сцены, считает Е.А. Кочнева. И здесь совершенно не важно, какой социальный статус человек занимает в жизни. Есть люди, которым сцена противопоказана! А борются со страхом по-разному.

– Некоторые актёры ночь не спят накануне спектакля, у них полностью пропадает сон, некоторые не смотрят, как выступают остальные, уходят куда-нибудь в уголок и там замыкаются в себе и ждут следующего выхода. Некоторые, наоборот, открыв рот, следят за игрой других, помогают, переживают. Даже несмотря на то, что многих из «Чемодана» я могу назвать маститыми актёрами, для них выход на сцену всё равно даётся тяжело.

– Зачем тогда они идут на это?

– Адреналин! Сцена как наркотик. Они так и говорят: вы нас «подсадили».

Только факты

• «Чемодану» семь лет. За это время поставлено пять рождественских сказок, восемь спектаклей. Представляли Камышлов на областном (Невьянск) и всероссийском (Иваново) театральных конкурсах. Осенью снова планируют поехать на фестиваль. Удачи!
• К Евгении Кочневой и Марине Каневой часто подходят женщины и говорят: возьмите меня, я хочу играть в театре. Но, к сожалению, женских ролей ещё меньше, чем мужских, поэтому за бортом пока осталось много желающих играть на сцене.
• Спектакль «Школа злословия» состоял из 15 сцен и длился почти 2 часа 40 минут! Полтора месяца ежедневных репетиций (каждый день после работы с 5 до 8 вечера, ещё и в выходные)! Первая сводная репетиция – за неделю до премьеры – длилась до 10 вечера, затем был ежедневный прогон всего спектакля.
• За время существования «Чемодана» у актёров родилось трое малышей, на подходе четвертый.
• Одна из актрис поборола тяжёлую болезнь: после того как у неё прошли все операции, сложные процедуры, она пришла и участвовала в спектакле, и никто даже не знал о том, что она была на грани жизни и смерти. «Чемодан» её «вытащил».
• Перед каждым спектаклем все актеры собираются на раззвучку – это упражнения, направленные на подготовку речевого аппарата. Актеры должны мычать, произносить набор звуков и тексты скороговорок, качаться, подпрыгивать и многое другое. Человеку со стороны это может напомнить некий ритуал дикого племени. Однажды раззвучка проходила в кабинете, где создавали прически, и девочки-парикмахерши, увидев это зрелище, сказали про актеров: «Это секта!»

На фото. Театральное любительское объединение «Чемодан» с режиссёрами Е.А. Кочневой и М.Н. Каневой после спектакля «Школа злословия».