Родная весточка с войны

К 70-летию Победы

Фронтовые письма камышловцев

В руках конверт почти истлевший,
На нём слова едва видны.
Внутри листочек пожелтевший –
Родная весточка с войны.

Как же их ждали, эти письма! Читали всей семьёй, вместе с соседями, знакомыми. Сам факт получения означал одно – живой! Значит воюет, значит помнит, значит любит… Почитайте строчки, часто написанные карандашом, не всегда грамотно (мы оставили без изменений стилистику, поправив только пунктуацию – ред.). Перед вами письма, полные заботы и тоски по дому, по детям, по мирному труду.

Из писем Максима Алексеевича Чуркина своей жене Александре Степановне Потаповой
22 июля 1942 года

«Добрый день или вечер. Здравствуй, дорогая супруга Александра Степановна. Шлёт вам свой привет ваш супруг Максим Алексеевич Чуркин. Ещё кланяюсь своей дочке Зине. Заочно я вас целую бессчетно раз. Шура, посылаю я вам второе письмо. В этом письме посылаю тебе удостоверение, и сходи ты в райвоенкомат. Мне комиссар написал справку, где должны тебе оказывать помощь во всём, и не плати все виды налогов, ты имеешь льготы. Шура, ещё я написал письмо на колхоз. Пришли мне фотографию дочки Зины, брата Евгения и мамину. Затем до свидания. Счастливо вам убрать урожай и огород.

К сему ваш супруг Чуркин и товарищ его Сапунов».

8 августа 1942 года

«Во первых строках моего письма здравствуй, премного уважаемая моя супруга Александра Степановна. Привет вам от супруга Максима Алексеевича. Ещё кланяюсь своей доченьке Зине и бабушке Таисье. Шура, спешу я вам сообщить, что письмо я ваше получил, за которое я вас благодарю. Ты пишешь, что получаешь новый урожай на трудодни. Это очень хорошо. Ты мне выслала фотокарточки, за это тоже вам большая благодарность.

Шура, пишу тебе письмо под берёзкой. Нахожусь я сейчас в пути, до места осталось 12 км. Но пиши пока по старому адресу, буду ждать скорого ответа. Написал я письма дядевьям – дяде Степану и дяде Грише.

Пройдёт вот времечка немало, я вернусь, может, домой, и если ты верна мне будешь, то не расстанусь я с тобой. Далека мне тут дорога, выйди, милая моя, мы простимся с тобой у порога, а быть может, навсегда.

Шура, погулять бы вечерок… Ещё я узнал, что Зина стала здоровьем лучше. Лечи её крепче, и сама лечись. Шура, что-то мне от крёстного не идут письма, пошли им мой адрес, пущай пришлют мне ответ. Пока до свидания, остаюсь жив-здоров, чего и вам желаю. Заочно вас целую бессчётно раз и жму вам вашу правую руку.

К сему ваш супруг Сима».

Из письма Александра Степановича Полуяктова своей сестре Клавдии Степановне Полуяктовой
22 января 1944 года

«Здравствуй, Клавдия! Как живёшь? Как твоё здоровье и что нового в твоей жизни? Письма твои получаю, за что очень благодарен тебе. Из дома получаю очень редко письма. Живут, чувствую, неважно, но помочь в данный момент ничем не могу. Сам живу «так себе», как говорят. Вообще советовал им переехать к Николаю, не знаю, как они решат этот вопрос. Да, им теперь трудновато, хотя отец теперь и работает в Ощепково. Но ничего, только дотянуть бы до окончания войны, а там…

Пиши о своей работе и жизни у вас на «гражданке», как у нас выражаются. Новый 1944 год встретил, можно сказать, плохо. Правда, 2 января смотрел кино «Воздушный извозчик». Но ничего! Встретимся когда-нибудь и отгуляем за всё прошедшее и будущее.

Пока всё, тороплюсь, уже темно – сумерки.

До свидания. Остаюсь жив и здоров, того и тебе желаю.

С приветом. Александр».

Из писем выпускника школы № 58 Бориса Дёмина своей сестре Валентине
Июнь 1942 года

«Я вот скоро совсем поправлюсь и опять пойду на фронт. Теперь еще злее буду сражаться с фашистами. Ты знаешь, Валя, где мы находимся, так что смерть получить — ничего удивительного нет, у кого какое счастье. Со мной воевал товарищ из Череповецкого района, славный боец, мы с ним суп получали в одном котелке. В бою он погиб, а я получил легкое ранение… Крепи, Валя, тыл, вы большую роль можете сыграть. Воспитывай школьников, учи их любить своих товарищей и свою Родину, возненавидеть врагов народа как, например, Гитлера. Пусть они многих из нас побьют, но все равно Победа будет за нами. У них не хватит столько духу и силы, чтобы истребить весь народ».

Борис подробно описывает солдатский быт, радуясь небольшой мирной передышке.

«Сейчас я, Валя, в госпитале, живу очень хорошо, отдохнул крепко, за всю жизнь не имел такого отдыха. Майские дни проводили хорошо, получили подарки. Я получил носки, платок носовой и пряников граммов 200 или 300…».

В июне 1944 года он писал: «Думается, что недалек тот день, когда враг наш, Гитлер, должен быть разгромлен. Как он ни рвется, но все равно ему не устоять против нашей доблестной Красной Армии. Настроение у бойцов хорошее». Это было последнее письмо…

Из письма Алексея Уральского – друга Дмитрия Фёдоровича Озорнина
24 февраля 1944 года

«Добрый день! Здравствуйте, родные и знакомые. Шлю я вам свой горячий гвардейский привет и массу наилучших успехов в вашей жизни. Бабуся, Нюра и все остальные, сообщаю вам глубокую скорбную весть, что ваш сын Митя погиб за нашу Родину 15 февраля 1944 года. Я его лично не видел, но в госпитале встретил из нашей школы Амелина, раненного в грудь, и он мне всё рассказал, он с ним был вместе… Меня ранило в левую ногу, сейчас лежу в полевом госпитале. Скоро выздоровлю, пойду снова громить фашистов, мстить за друга. Жаль Митю, но ничего не поделаешь. На меня не обижайтесь, что пишу такую весточку. Убило его осколком от снаряда, оторвало ногу и руку. Только прошу – не обижайтесь на меня. Когда мы приехали в Ленинград, то сначала были вместе, а потом нас разрознили, в бой они вступили 11 февраля, а мы 13-го.

Ну а сейчас пока до свидания. С горячим приветом к вам ваш знакомый Алексей Уральский».

К печати подготовила Людмила ЧИРКОВА