Виват, рояль, виват!

Любовь Александровна Давыдова.

Галина ШИПИЦЫНА

…и правая и левая рука
Чрез волшебство поют на клавишах двухцветных…
Константин Бальмонт

Сегодняшний рассказ – о короле. Он не сидит на троне, не носит корону, не подписывает указы и не плетёт интриги. Но зато у него есть 50 белых и 35 чёрных клавишей, три педали. Потому что он – рояль, и нет среди созданных человеком инструментов совершеннее его.
Во-первых, он самый крупный из всех (уступает только органу), во-вторых, исполняет сразу мелодию и аккомпанемент, в-третьих, в его гигантском диапазоне – спектр звучания всех оркестровых инструментов. И сыграть на нём можно всё без исключения – от собачьего вальса до фуг Баха, концертов Рахманинова, Шопена, Чайковского – перечислять можно бесконечно.
У него даже три имени (хотя бытует мнение, что это совсем разные инструменты): фортепиано (так называется весь класс инструментов), сравнительно небольшое пианино (то есть «маленькое фортепиано», домашнее) и красавец рояль (в переводе – «королевский»). Принцип исполнения один, а разница между роялем и пианино большая (в силе и яркости звука, некоторых технических возможностях). Впрочем, зачем нам скучные подробности?
Есть одно незыблемое правило: любой музыкант должен владеть хотя бы общими основами игры на фортепиано. А считается оно одним из самых сложных инструментов. «Побренькать» на нём легко, а вот сыграть по-настоящему, так, чтобы мурашки по коже, весьма и весьма непросто.
Однако пианистов отличных у нас немало и в районе, и в городе. Я долго не могла решить, с кем вести разговор о «короле». Остановила выбор на ученице одного из самых ранних послевоенных выпусков нашей музыкальной школы. Её любимый композитор – Чайковский, а пианистов она считает особой, привилегированной музыкальной кастой. Хорошо помнит скрипучие деревянные лестницы и печки в старой школе, голубятню во дворе и старинную надпись над высокими дверями: «Зало». Это Любовь Александровна Давыдова. Её рассказ о людях, которые сегодня стали уже нашей историей, дорогого стоит:
– Родилась я в самом начале войны. Жили с мамой и бабушкой, отец вернулся с фронта после ранения в 1943-м, сразу начал работать на железной дороге. Очень рано отдали меня в детский сад. Именно благодаря этому, благодаря воспитателю Варваре Михайловне Щегловой полюбила музыку. Она давала нам, детям, первые навыки музыкального восприятия. Только много позже узнала, что, оказывается, в глубоком детстве я танцевала русский танец из «Лебединого озера» Чайковского. Семья наша была очень музыкальной, родители близко общались с Щегловыми. Михаил Михайлович всегда оберегал маму, знал, как трудно ей в жизни приходилось. Однажды он сказал ей: «Поленька, почему дочка не ходит в музыкальную школу?» И тогда я начала учиться.
Инструмента дома не было, купить – никакой возможности, как отец ни старался. Поэтому всегда воевали за место: кто прибежит в школу пораньше, первым займёт, тот успеет позаниматься. Хорошо помню фисгармонию в большом зале, которая была предметом нашего постоянного баловства: один педали накачивает, другой знай себе наигрывает.
Педагоги часто менялись, однако Любовь Александровна помнит всех: и самую первую учительницу Нину Алексеевну Самойленко, и Ивана Самуиловича Савчука, большого любителя голубей, и Лину Карловну Берс, и Тамару Яковлевну Чуклину, и Юрия Петровича Афанасьева, и Александру Илларионовну Салтыкову, и Маргариту Михайловну Виноградову. Многие из их выпуска стали профессиональными музыкантами.
Потом было Тюменское музучилище, распределение в Ишим, работа в музыкальных школах, на кафедре музыки в пединституте. И через сорок лет Любовь Александровна возвращается в родной город – сначала директором, затем простым педагогом в ДШИ № 2.
И всегда Любовь Александровна хранит верность любви своей жизни – фортепиано. Она прошла большой путь в музыке, встретила много хороших людей. Но идеалом музыкального творчества всегда для неё были трое: супруги Щегловы и педагог из родной школы № 58 Григорий Николаевич Бушманов с его неутомимой музыкально-педагогической деятельностью.
А детство однажды вернулось со старым знакомым – щегловским роялем, который «поселился» в городском музее. Каждая встреча с ним – как привет из прошлого, от людей, которые научили любить прекрасное.
– Я за любое музыкальное образование. Каждое прикосновение ребёнка к музыке важно. Родители нашего поколения стремились дать нам хорошее образование, и спасибо за это им и нашей прекрасной школе, – заканчивает рассказ пианистка.
А мы вернёмся к фортепиано. Когда в детстве разучиваешь гаммы и арпеджио, особой красоты его часто не замечаешь. Понимание совершенства фортепианной музыки приходит с возрастом. Начинаешь понимать его яркий язык и сдержанный характер. Это инструмент очень серьёзный и строгий, никогда не скажет лишнего, но очень точно повторит, что ты чувствуешь. А если вам вдруг грустно, тоскливо и хандра с утра одолевает, – проведите рукой по клавиатуре, возьмите си бемоль первой октавы. И он отзовётся пронзительной печалью. А в другой раз подарит безудержное веселье, бешеный ритм джаза или меланхолическую элегию. Такой это инструмент. С королевским характером.

Фото Андрея Зайкова.