Альберт Макарян: «Нельзя позволять себя не уважать…»

Наша очередная встреча с А.Н. Макаряном состоялась на этот раз накануне Нового года. Так уж повелось, что мы раз в год обязательно ведем с ним разговор о текущем моменте. Вроде бы начнешь расспрашивать его о делах санатория, а ручеек беседы обязательно повернет чуть в сторону и постепенно начнет перекатываться от одной темы к другой. И незаметно бегут стрелки часов, наматывая время…
Так бывает, если твой собеседник — увлекающийся человек, умеющий мыслить неординарно, имеющий на все свою точку зрения. Впрочем, судите сами.

Цели определены, задачи поставлены

— Здравствуйте, Альберт Николаевич. Итак, наш первый и традиционный вопрос: каким был уходящий год для санатория «Обуховский», для вас лично?
— Начало было плохим, тревожным. А потом все встало на свои места, все стало хорошо…
— Вы имеете в виду прошедший конкурс «на замещение вакантной должности». Кажется, так он называется. Хоть и говорят, что законы не обсуждаются, но как-то странно: работает человек, и хорошо работает, а контракт заканчивается — извольте конкурсную процедуру пройти.
— Да, знаете ли, эти конкурсы настроения не прибавляют.
— Даже вам?
— А что, я могу быть исключением? Все эти разговоры: подошел — не подошел, ко двору — не ко двору, возраст — не возраст… Главное ведь не в этом, а в том, кого и насколько интересует предприятие из власть имущих. Мы остались государственным предприятием, и я рад тому, что это самое государственное мышление оказалось преобладающим перед меркантильными интересами. Жаль одного: время было упущено.
— Для кого? Или для чего?
— Для развития санатория. Полгода ушло, практически. Сначала — неизвестность, затем — освобождение от должности и назначение исполняющим обязанности. А когда в таком статусе находишься, не хочется планы строить.
— Но все позади. Контракт продлен на целых пять лет. Вы успокоились и начали работать в нормальном режиме…
— В принципе, да. Хотя это ни о чем не говорит, законодательство сегодня позволяет снять человека с любой должности, причем не объясняя, за что… Поэтому будем стараться не дать для этого повода. «Цели определены, задачи поставлены. За работу, товарищи!» — так говорил когда-то Никита Сергеевич Хрущев. Будем работать.
— Каковы же цели?
— Дальнейшее развитие здравницы. Освоение левого берега Пышмы… Я об этом могу бесконечно говорить.

Об испытании славой

— Альберт Николаевич, а если вернуться к личным событиям года?
— Основное из них — присвоение звания почетного гражданина Свердловской области. Это высокая оценка моего труда. Мне не с руки бахвалиться. То есть я люблю, когда обо мне говорят, но не люблю сам про это говорить.
— Можно вам задать вопрос, который вам не понравится?
— Давайте!
— Альберт Николаевич, вот иногда говорят: у человека звездная болезнь. Как вы к этому относитесь?
— Эта фраза, в принципе, моя…
— В каком смысле?
— Я люблю о некоторых людях говорить, что у них звездная болезнь. Но мне это не грозит.
— Не грозит? Почему? Вы же тоже человек, вас много хвалят. Говорят, испытание славой — одно из тяжелых.
— А вы знаете, ведь смотря что понимать под звездной болезнью. Когда человек поднимется настолько, что считает себя выше других, — это одно. У меня нет такого. Я по натуре простой человек…
А вообще, звездность — это болезнь нашего общества. Уйди я с этого места, придет кто-то и скажет: да что он тут хорошего сделал? Ничего! Вот я сделаю… Так бывает очень часто. Мы не умеем ценить то, чего достиг предшественник. Единственный, кто не оплевал своего предшественника — это Сталин. А кто за ним пошел — все друг друга пачкали. Зачем?..
Я вам быль расскажу. Служил я тогда в Перми. Был начальником разведки полка. Сменился комполка. До этого был полковник Мальшуков — великолепный человек, мы его «батей» звали, он был для нас как отец. И вот вместо него пришел майор Дрюков, после Академии. Еще ни с кем не познакомился толком, собрал совещание. И с трибуны во время речи произнес фразу: я из вас мальшуковщину выбью! А у меня недержание на язык всегда было, за что в свое время и из партии исключали. Я и сказал, правда, настолько тихо, что тот услышал: прежде чем из нас выбивать, надо свое показать. Он резко остановил совещание, всех отпустил. А меня зовет: капитан, останьтесь! А я пошел, потому как нет в армии такого обращения к офицерам: эй, капитан… И ушел. Он послал за мной: почему вы не остались? Я объяснил, что следовало бы обращаться: товарищ капитан, либо товарищ Макарян, либо капитан Макарян. Он мне: умный, что ли… А это смотря как понимать, говорю, если по образованию — так их у меня четыре, если по возрасту — так я вас старше… Одним словом, позднее мы с ним даже друзьями стали. Это я к чему? Нельзя позволять себя не уважать.
— Но он оказался умным человеком, если вас понял, не отомстил.
— Он после Академии взлетел на полковую должность, и решил, что он выше всех, и «зазвездил», а мне, повторяю, это не грозит.
— Но ведь вы любите, когда вас хвалят…
— А вы не любите?!
— Люблю.
— Ну, так в чем же дело! Вот я и говорю: да, я самолюбивый, но не себялюбивый. Да, люблю когда меня хвалят, но я и делаю все для того, чтобы меня хвалили. А вообще, и хватит об этом.

Плохую власть выбирают хорошие люди

— Да, давайте вернемся к теме о прошедших событиях. Выборы — одно из событий уходящего года. Ваше мнение о них…
— Я каждый раз выступаю по телевидению, бываю в коллективах, и мне щемит сердце, когда люди не прислушиваются к тому, что им говорят. Один умный человек сказал: плохую власть выбирают хорошие люди, не пришедшие на выборы. Мне бы очень хотелось, чтоб камышловцы вникли в эти слова. А если не ходят, то пусть тогда и не говорят: то не сделано, это не сделано, тут плохо и там нехорошо…
— Политологи рассказывают, что есть государства, где всего 10 процентов населения ходят на выборы, а страна процветает.
— Не сказал бы. Посмотрите, что делается в Греции, Италии, во Франции… Вот вам и 10 процентов. Конечно, как бы там ни было, у нас выборы прошли. Наш депутат избран, Бабушкина Людмила Валентиновна — председатель Законодательного Собрания, и для наших муниципальных образований это успех, и он скажется в скором будущем.
Что же касается предстоящих выборов, то я бы сказал, что людям надо быть реалистами, и смотреть, что реально может сделать каждый из кандидатов. Кто только собирается, а кто уже делает, и не лучше ли дать карт-бланш человеку, который стоит у власти. Ты ему доверь, а потом — спроси! Вот и все. А то приходят, кричат: давайте национализировать все! Да кто даст?! Это же война! Гражданская война — и не иначе. Я же военный человек, и понимаю, что к чему.
— Но, Альберт Николаевич, согласитесь, что идеи национализации очень симпатичны многим, потому что с приватизацией до абсурда дошли…
— Во многом. Когда начиналась перестройка, я ее приветствовал. То, что надо было в частные руки отдать торговлю, бытовку, может быть, легкую промышленность и т.д. Но отдать в частные руки естественные монополии, энергоресурсы, тяжелую промышленность, металлургию? Это преступление против государства, против народа. Насколько были бы мы богаче, будь это все сегодня государственное, чтобы деньги шли в бюджет, а не в личные карманы олигархов. Да вы почитайте литературу, об этом много пишут, надо только читать не как беллетристику, а с анализом, думая.
— Так читать нужно уметь…
— Вот именно. Русский язык настолько богат, имеет столько оттенков. Я вот опять о Сталине скажу. Он, произнося тост после Победы, сказал о «винтиках»: «Я бы хотел выпить за здоровье людей, у которых чинов мало и звание незавидное. За людей, которых считают «винтиками» великого государственного механизма, без которых все мы — маршалы и командующие — ни черта не стоим…». Он говорил о простых людях как об основе государства! А его обвинили в том, что он считал людей всего лишь винтиками… Это не так.

Не говорите мне о Говорухине

— Недавно «Российская газета» опубликовала интервью с Говорухиным, который, кстати, возглавил предвыборный штаб президента…
— Вы мне не говорите о Говорухине. Я не люблю режиссеров и отношусь к ним с большим недоверием и неприязнью…
— Да, я, в принципе, и не о нем хочу сказать. Он в том интервью вспомнил о Солженицыне. Говорят, нет сейчас национальной идеи. А Солженицын давно ее подсказал: народосбережение — вот и вся идея.
— Да о каком народосбережении можно говорить! Вот я как юрлицо и как частное лицо путем перечисления налогов плачу каждой роженице, которая родила второго ребенка. Так? Так. И тут же поощряю усыновление иностранным государством наших детей. Как это понять? Вообще это тяжелая тема. Я народосбережение ассоциирую с энергосбережением.
— Это как?
— У нас же законы есть, постановления правительства разные. Я как-то посидел, посчитал, что это дает мне как руководителю предприятия, как потребителю. Везде энергосберегающие лампочки поставил, насосы заменил, окна поменял на металлопластик. Все сделал. И сэкономил 1,5 млн. рублей!..
— Так это ж хорошо.
— Конечно. Только меня тут же ударили по рукам. Цены, тарифы подняли. Смысл экономии какой? Так же и с народосбережением. У нас почему-то эталоном здравоохранения считают медицину США. Да с чего вдруг?! С чего вдруг все импортное стало хорошим, а наше — плохим?
— Потому что все сделали для того, чтобы нашего не было — так получается…
— Конечно. Посмотрите, мы деньги всем миром собираем, чтобы ребенка на лечение в Германию отправить! Да надо все делать для того, чтобы у нас, в России, лечить можно было — вот вам и программа народосбережения.
— Вы упомянули о сборе денег. Идут дни благотворительности, ваше предприятие традиционно участвует в акциях, вы постоянно отмечаетесь в числе лучших благотворителей. Каковы итоги этого года?
— Мы затратили на эти цели около 7,8 млн. рублей. Это большие деньги…
— Что в этих миллионах? Путевки?
— Не только. Здесь и помощь Захаровскому детскому дому, церкви, часовня в центре города строится — помогаем вместе с предпринимателем Сергеем Трубиным, 170 тысяч ушло у санатория на часовню. Госпиталю ветеранов войны помогаем. Пролечили детей по льготным путевкам — 450 из района и 300 человек из города. Участники войны и труженики тыла — 70 человек — бесплатно отдохнули.
На следующий год планируем помочь крышу перекрывать на доме по ул. Курортной, там и наши сотрудники живут, нужно помочь. Здесь и материальная помощь людям.

Относитесь к жизни прагматичнее

— Альберт Николаевич, мы накануне Нового года. Можно неожиданный вопрос задать? Почему вы в черной рубашке?
— (пауза) Открыл утром шкаф, висит черная рубашка. Взял, надел и пошел.
— Вы любите темный цвет?
— Тут дело не в любви, я надеваю то, что мне нравится сейчас. Я не человек настроения.
— Не верю. Почему же у вас на столе вот эта штука стоит: указатель «Осторожно: шеф не в духе», «Улыбайтесь — шеф в настроении» и т.д.
— Подарил кто-то, вот и стоит. Я не поддающийся эмоциям человек.
— И снова трудно с вами согласиться! Все эмоции на лице, в движении, в голосе…
— Нет, я конечно, могу отчитать подчиненного, даже поссориться с человеком, если меня сильно обидят. Он уйдет. Но если через пять минут вернется за помощью, — я буду разговаривать с ним в хорошем тоне и обязательно помогу.

— Вы известный книгочей. Что сейчас читаете?
— У меня нет такого: взял одну книгу — и читаю. Я изучаю. Если есть сноска, я откладываю, нахожу источник, на который ссылается автор, и читаю его. А затем сравниваю, анализирую.
— Как удается на все это находить время?
— Я не рано ложусь спать, и считаю себя организованным человеком. Если очень хочешь — время найдется на все.
— В чем спасение наше? В работе?
— Человек сколько работает, столько и отдыхать должен. Но главное — человек должен думать, мозгами шевелить, чтобы разбираться, что полезно, а что вредно.
Я бы пожелал людям быть более прагматичнее, чтоб задумывались о том, что их ждет! Это тот самый прагматизм, который и спасет. Если человек будет делать то, что он может, и задумываться, что его ждет в конце жизни, — он обязательно добьется успеха.
— Спасибо, Альберт Николаевич. Извините за неосторожные вопросы. С Новым годом вас, будьте здоровы, пусть вам, как всегда, все удается.

Беседовала Людмила ЧИРКОВА.
Фото Андрея Зайкова.