На невидимом фронте

Дата

Галина ШИПИЦЫНА

19 апреля исполнилось 80 лет со дня образования легендарной структуры, до сих пор во многом покрытой завесой тайны и строгой секретности, самой эффективной спецслужбы, не имевшей себе равных по размаху и интенсивности оперативно-разыскной деятельности, – Смерша. Просуществовав три года (дата закрытия – 14 мая 1946 г.), Смерш стал одной из героических страниц в истории органов Госбезопасности Советского Союза.

Накануне юбилейной даты в Порошинской школе состоялась знаковая встреча с ветераном военной контрразведки, участником афганской войны, кавалером ордена Красной Звезды, несколько лет служившим в Еланском гарнизоне, историком О.В. Борисовым.

После встречи со школьниками Олег Владимирович возложил цветы к мемориалу в Порошино, затем в двухчасовой беседе рассказал о своей работе, исторических интересах и, конечно, затронул историю Смерша.

Каждый ищет свой путь

– Олег Владимирович, расскажите, пожалуйста, о себе.
– Кроме обычной, окончил хоккейную школу. Служил в Советской Армии, был наводчиком в танке, затем поступил в Свердловское высшее военно-политическое училище, окончил его и 11 лет служил в войсках прикрытия государственной границы на Дальнем Востоке.

В должности старшего инструктора политотдела 35-й Краснознамённой армии по комсомольской работе я ушёл в военную контрразведку. Оттуда попал в Афганистан, где два года обеспечивал безопасность горно-стрелкой части. Одним из направлений моей деятельности было осовбождение советских бойцов из плена. Оттуда я вернулся живым и выполнившим все поставленные задачи. После двух лет Афганистана служил в Еланском гарнизоне. Здесь стал заниматься борьбой с организованной преступностью, будучи сотрудником военной контрразведки. Потом перевели в Свердловск, где и продолжил эту деятельность. После событий августа 1991 года принял решение об увольнении из органов.

– Как вы пришли к контрразведке? Можно ли воспитать сотрудника спецслужб с детства?
– Каждый ищет свой путь. Мне мама с детства говорила: у тебя отец ветеран войны, разведчик. Я много читал о разведчиках, подпольщиках. А после школы мне друг семьи, работавший в КГБ, предложил учиться на разведчика. Я понял, что хочу этим заниматься, но аттестат был с тройками. Поэтому была цель – получить высшее образование с отличным дипломом. И я окончил Свердловское высшее политическое училище со средним баллом в дипломе 4,99. Поступил в спецшколу, которую окончил с золотой медалью. Так что вот пример воспитания.

Смерть шпионам!

– Выступая в школе, вы рассказывали ребятам, что лично были знакомы с членами Смерша. Где это было?
– В спецшколе многие преподаватели были смершевцами – это особая категория людей, прошедших фронт. Однажды я спросил своего преподавателя-полковника, как он попал в Смерш, и тот ответил, что был командиром отличной батареи. Знаете, что это такое? Это подразделение, командир которого всё время находится на переднем крае вместе с мотострелками и управляет огнём батареи, которая располагается в тылу. Но сам он находится на передовой. После этого он стал членом Смерша. Второй вопрос, который я ему задал: где было труднее. Его ответ – в Смерше.

– В связи с чем возникла необходимость в создании этой структуры? Действительно ли название придумал сам Сталин?
– Шёл 1943 год. Переломный период в Великой Отечественной войне, когда военачальники поняли, что нужно что-то изменить в армии, чтобы приблизить победу. И вместе с армией стала меняться военная контрразведка.

Смерш – это не отдельная организация, а форма существования военной контрразведки. Все начальники управления военной контрразведки фронтов высказали своё мнение о дальнейшей форме существования контрразведки. В разработке этой структуры участвовали все категории сотрудников, в том числе те, которые работали в тылу врага, в школах Абвера.

Когда встал вопрос о названии, были разные предложения, и одно из них – «смерть немецким шпионам». Тогда Сталин сказал: почему немецким? Всем! Так и появилось слово Смерш. Однако Смерш стал тем, чем стал, благодаря Виктору Абакумову (комиссар госбезопасности 2-го ранга, ранее возглавлявший Управление особых отделов, назначенный начальником Главного управления контрразведки Смерш).

Смерш был очень сильным «оружием», поскольку наши разведчики проникали в школы Абвера, вербовали тех, кто там проходил обучение. Абакумов принял решение не расстреливать захваченную агентуру немецких спецслужб, а перевербовывать и засылать обратно. И это давало большие результаты. Многих агентов Абвера отправляли обратно или использовали в радиоиграх. Они получали у себя в Германии ордена и медали, а мы – информацию. Это была работа высочайшего класса. Не зря это ценили наши враги.

– Почему вы рекомендовали школьникам посмотреть «Семнадцать мгновений весны»? И какой ваш любимый фильм о контрразведке и Смерше?
– Большая часть того, что я видел, – это выдумки. В «Семнадцати мгновениях весны» создан собирательный образ контрразведчика, а автор романа Юлиан Семёнов написал качественное произведение. И в нём есть исторический персонаж – Вальтер Шелленберг, начальник Шестого управления РСХА – внешней разведки фашистской Германии. Шелленберг, наш враг, назвал Смерш лучшей разведывательной и контрразведывательной организацией мира.

Что касается моего любимого фильма, то, пожалуй, «В августе 44-го», потому что он снят по повести Владимира Богомолова «Момент истины», написанной по документальным данным. И надо добавить, что о Смерше вообще очень мало известно, особенно правдивой информации. И вторая тема, о которой тоже мало написано, – бои за Кавказ. Там воевали чекисты. В одном ущелье и сейчас живёт армянская семья. Там скалы, вода, могилы, две часовни – армянская и христианская. Оказывается, в годы войны здесь шли бои, и раненых 20-го пограничного полка НКВД, который охранял перевал, сносили в ущелье к этой семье. Умерших хоронили тут же. И эта семья всю жизнь – хранительница той памяти. Они построили часовни, и государство к этому не имеет отношения. Эта армянская семья является носителем памяти об НКВД.

Горные стрелки. Кабул – Баграм

– Главное правило контрразведчика?
– Деятельность военной контрразведки очень многолика. Для меня девиз военного контрразведчика связан с именем Антуана де Сент-Экзюпери, который был лётчиком-разведчиком. В его книге «Ночной полёт» есть слова: самая большая роскошь – это роскошь человеческого общения. Контрразведчик встречается с огромным количеством людей, и умение выстраивать общение – залог успеха его работы. Это правило очень помогло мне во время работы в Афганистане.

– Вы пишете книгу. О чём она?
– Это размышления, предназначенные для потомков Смерша. Название – «Афганская война 1979-1989 гг. Плен». Работая над материалами, исследуя воспоминания боевых офицеров, прошедших афганскую войну, я пришёл к тому, что нельзя разобраться в истории плена, не рассматривая весь спектр проблем, которые были в Афганистане, не зная причин войны, предпосылок ввода советских войск туда.

Реальное количество пленных в Афганистане и официальные данные неодинаковы. И нужно отличать разных пленных: или человек бился до последнего патрона, но его всё равно взяли, или сдался сам. Оказавшиеся в плену вынужденно или добровольно – это разные люди, и их нельзя оценивать одинаково. Даже фашисты самую грязную работу давали пленным или изменникам Родины. Знаете, что такое «хиви»? Это бывшие советские пленные, которые служили в немецкой армии. Сначала на подсобной работе, потом им давали оружие. Когда взяли армию Паулюса, там было огромное количество хиви. Их проверкой занималась военная контрразведка, и потом 90% из них вернулись в нашу армию, шли на фронт, потому что человек был хиви, но не был карателем.

На фарси есть слово «мухаджир» – то есть «человек без родины». Наши солдаты, которые в Афганистане попали в плен и воевали против нас, до сих пор считаются мухаджирами, хотя они там давно живут, у них есть семьи. Но такого человека легко обменяют на кровного брата. И те, кто сейчас уезжает из России за границу, они тоже мухаджиры.

Уважение врага надо завоевать. Была большая и трудная работа с афганской агентурой. Мы последними уходили из Кабула. Пропустили 103-ю десантную дивизию и прикрывали её. Большой участок дороги был нашей полосой ответственности. Приезжаем во второй батальон – вокруг заставы сидят вооружённые духи. Мы останавливаемся. Выходит навстречу главарь банды, мы с ним обнимаемся, прощаемся. Наши колонной выезжают. И не было произведено ни одного выстрела на нашем участке. Такая работа была проведена.

Или встречаюсь с главарём банды. Знаю, что он болен тифом. И тем не менее начинаю с ним обниматься, как велит традиция. Он видит, что я проявил к нему уважение. А если бы так не сделал, это испортило бы все мои отношения.

Я по Афганистану всегда ходил с гранатой в кармане: знал, что не попаду в плен ни при каких обстоятельствах. И многие офицеры поступали точно так же.

Знаете, как я обеспечивал безопасность на встречах с главарями банд? Мой друг в это время сидел за пулемётом и должен был в случае опасности расстрелять всю нашу «компанию». И духи знали об этом, прекрасно понимая, что он не станет выцеливать их, а будет стрелять на поражение. Понимали, что со мной баловать нельзя, и это вызывало у них уважение.

– Сколько языков вы знаете?
– Только русский. Этого достаточно. Во-первых, всегда были переводчики, во-вторых, когда находишься рядом с иностранцами или в другой стране, через некоторое время начинаешь понимать, о чём они говорят. Понимаешь их традиции, их ментальность.

Когда я вернулся из Афганистана, мне первое время очень трудно было жить в Союзе. Когда разговариваешь с афганцем и он тебя о чём-то просит, нельзя отказывать напрямую, если хочешь отказать. Если скажешь – оскорбишь его, ты должен сказать: я подумаю, и он второй раз к этому вопросу уже не возвращается. Но если ты сказал «да», обязательно должен сделать то, что пообещал. Такова ментальность.

И ещё добавлю: нельзя изучать историю поверхностно. Нельзя судить историю. Когда говорят, что афганская война привела к краху СССР, это неправда. Там было задействовано всего 2% армии. А сами афганцы часто говорят: мы были не правы, что с вами воевали. Кто, сидя в кабинетах, видел, как афганцы плакали, когда мы уходили из Кабула? Они понимали, что придут моджахеды и вырежут весь Кабул. Говорили: они пришли хозяевами, а вы – гостями.

– И в завершение: что такое, по-вашему, настоящий патриотизм?
– Любить родину, вот и всё. Надо воспитывать гордых людей. Я горжусь, что родился в этой стране. Хотя я много где побывал и многое видел. Я сказал своему сыну: я как тот пуштун, который живёт в своём маленьком ущелье и гордится им. И я для себя буду пуштуном. Горжусь своими родителями, предками, тем, что я был офицером-дальневосточником, что служил в Афганистане. Я видел много настоящих героев, которые не считали себя такими, знал офицеров и солдат, которые оказались намного лучше, чем сами про себя думали.

На Московской Олимпиаде в 1980 году я работал по обеспечению безопасности. Разведка действовала там отлично и мы знали о всех провокациях, которые должны были произойти на Олимпиаде. Я был руководителем группы захвата военной контрразведки в олимпийской деревне. Работал отряд «Альфа» и мы. Но ничего не произошло. И вовсе не потому, что мы были такие молодцы. Просто Олимпиада была организована на таком высочайшем уровне и все находились под таким впечатлением, что многие люди, приехавшие с настроем против СССР, меняли отношение, иностранные агенты отказывались выполнять полученные задания – таково было их потрясение от увиденного. Поэтому надо воспитывать людей, которые будут гордиться своей Родиной, гордиться тем, чего достигли их предки.

– Олег Владимирович, благодарю вас за беседу, надеюсь на продолжение сотрудничества с нашей газетой и новые интересные рассказы. 

Факты

• Смерш был преобразован из бывшего Управления особых отделов НКВД СССР и передан под управление Народного комиссариата обороны СССР. Начальником Главного управления контрразведки Смерш был назначен комиссар госбезопасности 2-го ранга В.С. Абакумов. Управление контрразведки «Смерш» НКВМФ подчинялось наркому флота Н.Г. Кузнецову, отдел контрразведки «Смерш» в Наркомате внутренних дел подчинялся непосредственно наркому Л.П. Берии. Главное управление Смерша подчинялось напрямую И.В. Сталину.
• В числе возложенных на Смерш задач была борьба со шпионской, диверсионной, террористической и иной подрывной деятельностью иностранных разведок в частях и учреждениях Красной Армии, выполнение специальных заданий Народного Комиссара обороны. Действуя на передовой, агенты должны были оперативно выявлять вражеских лазутчиков и препятствовать их переходу через линию фронта.
• В годы Великой Отечественной войны главным противником Смерша стала немецкая служба разведки и контрразведки Абвер. Также советские агенты вели борьбу с финскими, японскими и румынскими шпионами. Только в июне-июле 1943 года контрразведчики Центрального фронта обезвредили 15 разведывательно-диверсионных групп противника. В 1943 году Смершем предотвращён теракт в отношении К.К. Рокоссовского и Л.А. Говорова, в 1944 году – в отношении И.В. Сталина.
• Во время войны обезврежено более 30 тысяч шпионов, 3,5 тысячи диверсантов и 6 тысяч террористов. Масштабы организованной Смершем «войны в эфире» не имеют аналогов в мире. В ходе радиоигр военные контрразведчики срывали агентурные акции Абвера по ведению разведки. Всего за годы Великой Отечественной войны органами Смерша проведено 186 радиоигр с противником, во время которых разведчики, выходя в эфир с захваченных радиостанций, дезинформировали противника.
• На сторону СССР выведено и арестовано более 400 сотрудников и агентов немецкой разведки, захвачено большое количество шпионского снаряжения, оружия, диверсионных средств.
• Одной из самых значимых миссий Смерша, выполнение которой сыграло важную роль для достижения Победы, стал срыв летом 1943 года немецкой наступательной операции «Цитадель»: тогда нашим контрразведчикам удалось перехватить и переправить в Центр сведения о развёртывании крупных танковых сил противника в районе Орла, Курска и Белгорода.
• Смерш не имел отношения к преследованию мирного населения. Он не мог заниматься этим по Уставу, так как занимался исключительно военнослужащими, тылом Красной армии и репатриантами. Органы Смерша не могли приговорить кого-либо к тюремному заключению или расстрелу, они не являлись судебными органами, вели дознания и следствия, а приговоры выносил Военный трибунал или особое совещание при НКВД. Заградотряды при органах Смерша не создавались, и сотрудники Смерша их не возглавляли.

На фото. При каждом воинском подразделении находился представитель Смерша, обладающий широкими полномочиями.
Служба оперативного состава ГУКР Смерш была крайне опасной – оперативник в среднем служил три месяца, после чего выбывал по факту гибели или ранения.