Несерьёзные сказки о серьёзном

Интервью с писателем

В детской библиотеке уральскую писательницу Ольгу Колпакову плотным кольцом окружили читатели всех возрастов: и дети, и подростки, и взрослые – всем хотелось книжку с автографом. Потом, прочитав забавные истории один раз, другой или даже третий, многие прибегут в библиотеку и попросят: дайте что-нибудь ещё.

Знаю, потому что сама через это прошла, хотя познакомилась с творчеством Ольги Валерьевны далеко не в юном возрасте. Цепляет сразу и навсегда – с первого взгляда весёлыми историями и яркими образами, а потом, когда уже осознанно вникнешь, – глубиной, как говорят литературоведы, вскрываемых пластов действительности.

– По профессии я журналист, – рассказывает писатель о себе. – И с того момента, как стала учиться на журналиста, начала писать сказки для детей. До сих пор это моё самое любимое дело. Кроме этого, у меня ещё много разных любимых дел – например, пишу сценарии или тексты для песен, или с другими писателями мы проводим конкурс имени Владислава Крапивина. И, конечно, мне очень интересно и важно общаться с моими читателями.

Мы беседуем с ней в перерыве между встречами с читателями из разных школ.

– Родители тоже читают ваши книги?

– Да, это идеальный вариант, когда родители читают ребёнку вслух. Если вы вечером читаете ему перед сном, много узнаете о нём – из тех комментариев, из реакции, которую он будет на этот текст выдавать. Это удивительный опыт, и мне жаль тех, кто не пробовал так делать.

– Почему же сказки?

– Не только сказки, их просто больше. Это та форма, где можно говорить о серьёзных вещах и об очень серьёзных вещах, и этим не отпугнуть. Ребёнок, читая «Курочку Рябу» или «Колобка», получает серьёзную информацию, зашифрованную в народном сознании, мировоззрении, генетике. И современная сказка тоже может донести и до ребёнка, и до родителя очень важные основополагающие вещи. Суть ведь не в том, что курочка снесла яичко, это сказка о мироздании. И точно так же все другие, которые дошли до нас с древности. Они не о том, что считывается на первом уровне, хотя ребёнок сначала воспринимает именно его. А потом – это закодированное знание. Я тоже стараюсь в сказках, во-первых, конечно, не напугать ребёнка, а дать приключение, поэтому почти все книжки у меня весёлые. А во-вторых, дать толчок к размышлению, может быть, запрограммировать какое-то будущее размышление в позитивную сторону над той или иной темой. Например, «Принцесса, которая совсем не принцесса» – это сказка о заколдованных взрослых. И когда я у детей спрашиваю: ваши родители бывают злыми, жадными, кричат на вас? Бывают. Но родители хорошие! А что с ними делать, когда они такие заколдованные? Расколдовать! Как ребёнок должен правильно на это реагировать? А в книжке – подсказки или идеи, как ребёнку и родителю быть в этой ситуации. И хорошо, если, прочитав книжку, взрослые начинают задумываться: что же я на него ору? Что происходит, когда я накричал на ребёнка? Он сделает вид, что не запомнил, или на самом деле не запомнит? Или это уйдёт куда-то в подкорку и останется на всю жизнь?

– То есть это закодированная психология, психотерапия?

– Да, как примеры сказкотерапии их даже в журналах публикуют, психологи на вооружение берут.

– Как выглядит ваш творческий процесс?

– Над какой-то темой очень долго думаешь. Ничего «с колёс» не получается. На всё нужен материал, накапливаешь, набираешь. В основном всё долго вынашивается.

– Вы живёте на страницах своих книг?

– Обязательно. И дети у меня там живут, и муж, и бабушки-дедушки, и все окружающие. Не зря я на встречах говорю детям: все книги – про вас. Ребёнок читает и узнаёт: когда я был маленьким, справился с ситуацией, смог, это придаёт ему силы на будущее преодоление. Книги вообще делают волшебную вещь: оказывают сильное влияние на формирование характера.

– Ваши собственные дети что-то подсказывают?

– Конечно. Дочь уже помогает со сценариями, она может выдавать идеи, высказывать своё мнение, и я прислушиваюсь. Сын больше визуал, ему нравятся комиксы, романы в картинках, он уже может подсказать что-то из этой области, для меня совершенно тайной и закрытой. Например, для меня было лёгким шоком, когда он прочитал сказку «Принцесса, которая совсем не принцесса» и сказал: какая странная книжка, почему всё время такие взрослые: то папа пьёт, то родители разводятся, то мама кричит. И мне стало интересно: а ведь правда, если ребёнок совсем не общается с такими взрослыми, он воспринимает это как НЕ-норму.

– Тем не менее, ваш мир, несмотря на всю серьёзность, очень позитивный…

– Абсолютно. Иначе зачем? Сейчас такое количество самоубийств, причём в гораздо более благополучных странах, чем наша, и не потому, что жить стало плохо, бедно и нечего кушать, а именно потому, что человек потерял радость жизни, нет опоры под ногами, особенно у детей. Моя дочь-десятиклассница занимается проблемой инициации в современной детской литературе. Этот вопрос очень интересен: если раньше ребёнку было важно перейти в следующую взрослую категорию, то сейчас дети перестали взрослеть. Ну получил он паспорт – и что? Для них взросление выражается в совершенно других категориях, и они их иногда не могут нащупать. Потому что на всём готовом: не проходят никакие испытания, не надо ничего доказывать, у них действительно потерялся смысл жизни. Дети в 12-16 лет не знают, зачем живут, кроме потребления для удовольствия. Где-нибудь в Израиле в 12 лет у детей происходит мероприятие, важное в жизни ребёнка, это огромный праздник, на который собираются друзья и гости, снимается фильм, подводится итог, показывается, чего он достиг. Для нас, отмечающих каждый год переход в следующий класс, как какое-то неимоверное событие, с праздниками, тортами, фейерверками, конечно, никакого значения уже не будет иметь выход из основной школы.

– Вообще сегодня детская литература в нашей стране есть?

– Да, и очень хорошая. Но родителям надо постараться, чтобы отыскать то, что надо именно его ребёнку. Премией Владислава Крапивина мы открываем писателей из разных регионов, о которых у нас даже не слышали. Елену Габову, которую сейчас любят девчонки всей страны, не знали до того, как она начала печататься в Москве. Или писатель из Якутска Ариадна Борисова. Но, конечно, нет, как в других странах такого огромного количества детских писателей, чтобы была большая конкуренция. Пусть будет книжек много, пусть они будут разные, пусть ребёнок найдёт то, что ему надо.

– Крапивинская премия существует давно?

– С 2006 года, но на какое-то время закрывалась, и в этом году будет восьмой сезон. Мы её каждый год вручаем, поддерживает министерство культуры области. Есть и детский литсовет, и детское жюри. Своего победителя выбирают педагоги, своего – дети из «Каравеллы». Владислав Петрович читает финалистов, и за ним – последнее слово.

– А вы сами в детстве что читали?

– Крапивина читала. Классику, все детские приключения, которые можно было найти. Но самая любимая, конечно, Астрид Линдгрен, она до сих пор остаётся у меня любимым автором. «Мы – на острове Сальткрока», «Эмиль из Лённеберги» – я их обожаю до сих пор, хотя почему-то эти вещи у нас известны меньше, чем про Пеппи с Карлсоном. Когда я была беременна вторым ребёнком, читала «Эмиля», это очень смешная книга. В результате у меня сын с характером совершенно эмилевским. Это к вопросу о воздействии литературы и слова на мозг и на жизнь. Очень люблю современных авторов. Из самых ближайших – конечно, Лаврова, Михеева, Веркин, Кузнецова, Дашевская. Это финалисты разных премий. Из советской литературы очень нравится «В ожидании козы» Евгения Дубровина. Удивительная книжка о послевоенном времени, которое мы почти совсем не знаем. Каждому подростку могла бы рекомендовать. Вообще литературная традиция в России не прекращалась, и самое лучшее из советской литературы, конечно, присутствует и сейчас.

– Что ещё есть в вашей жизни, кроме литературы?

– Путешествия, например.

– Куда?

– Абсолютно без разницы. Не имеет значения, куда ты едешь, главное – что ты хочешь от поездки получить. Последняя была во Владимир. До того – Нижний Новгород. Летом был горный Алтай.

– То есть всё зависит от человека?

– Абсолютно. У меня в книге «Луч широкой стороной» совершенно прямым текстом, не в обиду божественным силам, сказано, что центр мира и центр силы – внутри тебя.

– Так чему вы учите своими книгами? Или не учите?

– Хотя это слово не очень любят, мне кажется, в нём ничего плохого нет. Если книга даёт толчок к размышлению, значит, как минимум, учит мыслить. Или настраивает мысли в эту сторону. Наверное, главная идея – что мир прекрасен, здорово, что всё вокруг вас есть, и от вас зависит, как вы это будете использовать. Понятно, что кругом огромное количество горя. Но, как классики говорили, с себя надо начать, чтобы из плохого сделать хорошее, из грустного – весёлое, из злого – доброе. Когда эту науку, это волшебство начинаешь осваивать, то и мир тоже начинает меняться.

Беседовала Галина ШИПИЦЫНА
На фото. Ольга Колпакова на встрече с читателями в детской библиотеке.