Светлана Лаврова – врач-нейрофизиолог, кандидат медицинских наук, работает в Екатеринбургском онкоцентре межрегионального нейрохирургического центра, автор более 50-и научных трудов, в том числе монографии «Хирургическое лечение эпилепсии», и четырёх патентов на изобретения. И в то же время она – писатель, лауреат множества литературных премий. Очень хочется здесь в скобках отметить, что продолжает традицию русской классики – сочетает медицинскую практику и литературную деятельность вслед за Чеховым, Вересаевым, Булгаковым. Но, боюсь, Светлана Аркадьевна со свойственным ей чувством юмора обязательно отреагирует на это иронично. Поэтому скажу просто, что умудряется сочетать сложнейшую работу, чтение лекций с написанием чудесных сказочных повестей, которые с удовольствием читают и дети, и взрослые. А ещё она жена и мама двух очаровательных дочерей, вместе с которыми приезжала в этом году к нам на день города и привезла свою самую «свежую» книгу, только-только вышедшую из печати, – «Год свирепого цыплёнка».
– Вы приезжали к нам год назад. Что произошло в вашей жизни за это время?
– Год был непростой. Путешествовала, побывала в Японии. Было очень много работы, вышло много книг.
– Что вам в Японии особенно понравилось?
– Японцы. Я была готова к тому, что увижу потрясающе интересные обычаи, красивую архитектуру, природу. И как-то не была готова к тому, что это такой милый народ. У нас ведь сложился образ японцев – трудоголики, ограниченные строгими рамками традиций и порядка. На самом деле это прекрасные добрые люди, которые и отдыхать умеют, и веселиться. Очень понравилось, что там везде чистота, никто громко не разговаривает, в транспорте не пользуются сотовыми телефонами, потому что так ты нарушаешь гармонию своего соседа. Хотя, конечно, у них свои проблемы, непростая жизнь, это сложная нация со своим отношением к миру и людям.
– Значит, Япония вас вдохновила.
– Она меня вдохновляла давно, про неё написана уже книжка «Звон колокольчика в пустом небе». Здесь же я была переполнена впечатлениями, в Киото мы жили в настоящем японском домике, спали на татами. Это обычный дом, в котором живут обычные люди, просто на время сезона цветения сакуры переезжают в другое место и предоставляют его гостям. Мы видели настоящую цветущую сакуру. А кроме неё, ещё много всего. Цвели умэ – японская слива, магнолия, камелия, китайская айва, невероятная красота. Но несмотря на то что это очень красиво и интересно, сами японцы поразили больше.
– Вы занимаетесь таким сложным делом, работаете с ультрасовременным оборудованием, как считаете, медицина развивается быстрее, чем литература?
– Есть две линии. Одна – развитие медицинской науки, прикладной медицины – как лечить, как оперировать. А вторая – развитие здравоохранения, которое настолько отстаёт от развития медицины, что между ними пропасть. Я работаю в онкоцентре, и при этом понимаю, насколько даже это суперсовременное место отстало от того уровня, который может быть. Иногда задумываешься: а что же тогда происходит в далёких деревнях?
Что касается литературы, здесь нет особого развития. Я бы не сказала, что современные поэты намного превосходят того же Пушкина. Это, скорее, какое-то течение… Река ведь не вверх течёт, а вперёд. И литература тоже, наверное, вперёд течёт, но не вверх. Здесь нет поступательного движения, много завихрений, ответвлений, как в дельте реки. Литература развивается и действует параллельно обществу. И что мы имеем в нашем обществе, то имеем в литературе. Это такое безжалостное зеркало, в котором отражается и хорошее, и плохое, и то, что будет немножко впереди. Поэтому не могу сказать, куда наше общество развивается – вперёд, назад, вверх, лучше или хуже.
– В сфере литераторов существует проблема профессионального выгорания? И можно ли его избежать?
– Это страшно, вижу по многим коллегам, когда становится всё равно. Это не всегда зависит даже от большой нагрузки, хотя она провоцирует выгорание. Профессионалы превращаются в равнодушных людей. Меня пока Господь хранит. Может быть, помогает литература и то, что я занимаюсь не одним делом, что у меня такая интересная работа, на которой выгореть технически сложно. Я хорошо отношусь к фантастике и фэнтези, к этим сказкам для взрослых. И там маги вечно боятся потерять свой дар. У нас тот же самый страх: а вдруг это плохо, вдруг уже нечитабельно? Хорошо, когда есть человек, который подскажет: это шаг вперёд, а вот это назад. Для меня это мой соавтор и подруга Ольга Колпакова, я ей первой, кроме семьи, доверяю читать мои книги. Опять же надо писать как пишется. И себе не изменять, потому что когда пытаешься сделать что-то оригинальное, получается очень плохо.
– То есть от жанра сказки вы уйти не пытаетесь?
– Нет. Очень бы хотела написать реалити, даже знаю про что. Но писать для взрослых не хочу и не умею. А детям не всё в моей нейрохирургии будет понятно. Как-то живу я в сказочном мире, о нём и пишу.
– Но ведь это не мир в розовых очках?
– Нет, безусловно. Хотя по жизни я оптимистка, конечно. Вот, пожалуйста, аналогия: действие морфина как обезболивающего. Он не снимает боль, а изменяет отношение человека к ней: знаю, что больно, но меня это не волнует. Так же и мой оптимизм: я знаю, что это плохо, но мне всё равно жизнь нравится.
– О чём ваша новая книга «Год свирепого цыплёнка»?
– О Екатеринбурге. О том, как один мальчик, которого очень обижает одноклассник, решил найти вампира, чтобы тот его укусил, и самому стать вампиром, так как все знают, что вампиры очень сильные. И вот он ищет вампира, перебирая разные таинственные места Екатеринбурга. Получился своего рода путеводитель. Ему помогает вырезанный из газеты свирепый цыплёнок, который тоже ищет – таких же плоских, как он, в трёхмерном мире. Они объединяются, помогают друг другу. И по большому счёту, эта книга – о поиске себя. Мальчик-интроверт в мире, созданном экстравертами.
– В магазинах сейчас можно купить ваши книги – и новые, и переизданные. Но цены! Почему литература сегодня – такое дорогое удовольствие?
– Цены были бы значительно ниже, если бы не маленькие тиражи.
– Как же тогда дети читают новые хорошие книги? Ходят в библиотеки?
– Дети просто не получают эти книги. Нарушился путь от писателя к читателю. Сейчас издательства во главу угла, конечно, ставят прибыль. В этом нет ничего плохого, все должны получать деньги за свою работу. Но страдают в основном читатели, потому что тиражи крохотные, а большие издатели боятся, видимо, запускать: вдруг не продадут. И не всегда переиздают книги. Мы почти 15 лет с Ольгой Колпаковой бились, чтобы хоть кто-то взял печатать нашу повесть «Верните новенький скелет». Никто не брал. А сейчас идёт уже четвёртая допечатка тиража.
– А в детских журналах печатаетесь?
– Всего несколько раз. Однажды был случай: повесть «С лягушками не расставайтесь» напечатали в журнале. И после этого из Петербурга мне пришла посылка, в которой было много тетрадок и писем. Оказалось, школьники были недовольны поведением писателя, потому что она оборвала повествование на самом интересном месте. И журнал провёл конкурс на продолжение повести, а я выбирала лучшие. Но вообще я мало печатаюсь в периодических изданиях. Сейчас нет того ожидания журнала, который приходил раз в месяц, и мы бегали к ящику смотреть: вдруг пришёл. Помню, я так читала крапивинского «Мальчика со шпагой». Пока шла с первого этажа, где был ящик, на четвёртый, где жила, успевала всё прочитать и понимала: что я наделала, сейчас целый месяц ждать, надо же было читать медленно и вдумчиво!
– Как вы относитесь к тому, что ваши книги выкладывают в сетевых библиотеках?
– Очень хорошо отношусь. Пусть выкладывают! Многие боятся: если выложили, все прочитают и потом не купят. Наоборот, хорошую книгу прочитают, а потом купят бумажную.
– Спасибо за беседу, успехов вам, больших тиражей и новых интересных книг. Приезжайте к нам ещё!
Галина ШИПИЦЫНА
Фото Андрея Зайкова.
На фото. Светлана Лаврова вместе со своими дочками побывала в этом году на праздновании Дня города.
Из книги Светланы Лавровой«Год свирепого цыплёнка»
…Он нарисовал на полях газеты, развёрнутой на «Программе телепередач», два маленьких кружка. Потом поставил их на две тонкие палочки – это цыплёнок на ножках. В середине верхнего кружка поставил точку – глаз и пририсовал длинный-предлинный клюв. Клюв занял всё свободное место, продлился на напечатанную «Программу на 1 января», насквозь пронзил фильм «Ирония судьбы» и уткнулся кончиком в интервью с президентом. Внутри клюва Антон нарисовал много зубов. Цыплёнок сразу стал похож на крокодила…
…Ванечка решил уйти в вампиры. У него просто не оставалось другого выхода. Во всех вампирских романах написано, что в вампирном состоянии вампиры сильнее людей. В обычном невампирном состоянии Ванечка Егулова никогда не побьёт. Егулов был его выше уже в два раза. А кулаки Егулова были в три раза больше Ванечкиных кулаков. Егулов был гад. Он Ванечку пинал, тряс, ронял с лестницы, отбирал ранец и прятал куртку, чтобы тот подумал, что её украли, и заплакал. Егулова Ванечка ненавидел так, что аж белел, когда о нём думал…
© Редакция газеты «Камышловские известия»
