День памяти о россиянах, исполнявших служебный долг за пределами Отечества.
Галина ШИПИЦЫНА.
«Уже идёт которая весна без свиста пуль в афганской круговерти…» – поётся в одной песне. С того дня, когда территорию дружественной СССР Демократической Республики Афганистан покинул последний советский солдат, прошло 32 года. Целая жизнь. А для ветеранов-«афганцев» – как вчера. Кабул, Хайратон, Кундуз, Файзабад, Газни, Шинданд, Баграм, Саланг – каждый год мы переносимся на 35-40 лет назад в ту страну, где в этих городах, кишлаках, провинциях наши парни защищали «южные рубежи Советского Союза», как звучало в официальной версии.
2,5 тысячи метров над уровнем моря
– Ну что, сынок, добровольно едешь в Афганистан? – спросил полковник в каракулевой шапке новоиспечённого сержанта Виктора Пермикина.
– Конечно, добровольно.
И через несколько недель эшелон с очередной партией бойцов отправился с Урала в Узбекистан, оттуда – «за речку». Пожалуй, это был первый этап удивительной судьбы Виктора Пермикина, которую он выбрал себе сам.
Воин-«афганец» Виктор Яковлевич Пермикин
Потом основную часть их роты отправили служить в Германию, а Виктора оставили в учебке инструктором. Но пришёл приказ – отправить двух сапёров в Афганистан, где уже почти два года шла война. В Первоуральске формировался батальон для отправки, там прошёл боевое слаживание в составе подразделения.
– Приехали в Термез, – продолжает вспоминать он, – получили технику и по понтонному мосту через Аму-дарью вошли в страну. У нас первых были БТР-70, до этого воевали на «шестидесятках», старого образца. Переночевали в Хайратоне, потом через Пули-Хумри, мимо Кабула – в Газни. Там стояла наша база, меня определили в сапёрное отделение батальона охраны. Охраняли мы взлётную полосу и наших военных советников, которые базировались здесь. Стояли в горах, высота – 2,5 тысячи метров над уровнем моря. А когда проходили через перевал Саланг, доходило до 4000.
Обязанностей на службе было много, не только минирование-разминирование. Приходилось строить трубопроводы для обеспечения водой, тянули электричество, колючую проволоку – усиливали охрану, сопровождали колонны и офицеров-советников, выезжали на патрулирование.
– Жили мы в землянках повзводно, сами себе их рыли в глине и песке. Это было даже хорошо, потому что жара там стояла страшная, а в земле прохладнее. Зато зимой снега по пояс выпадало – горы кругом. В боевых действиях мы почти не участвовали, у нас были другие задачи. Работы много, отдыхать некогда. Я был молодой, задорный, мы думали: нас не убьют, этого просто не может быть. Но, конечно, погибшие были. Помню, в одном бою, когда брали кишлак, первым у нас погиб Серёга Меркулов, позывной у него был «Самара» – пуля ему точно в лоб прилетела. Среди «духов» все хорошие стрелки, можно сказать, снайперы, у них вся жизнь – война.
Виктор Яковлевич до сих пор помнит афганские слова, которые выучил, чтобы общаться с местными жителями. Это не только общеизвестные «шурави» и «бача». «Инжи бье» – иди сюда, «хоп» – хорошо, «хароп» – плохо и многие другие, а общаться приходилось постоянно.
– Афганцы – народ очень хитрый, – рассказывает он, – будут с тобой здороваться, называть другом, угощать, улыбаться. А вечером могут в спину выстрелить. Поэтому я никогда ничего у них не брал.
Человек привыкает ко всему, в том числе и к военным будням, тем более заполненным постоянным трудом.
– Восемь мин обезвредил, – отвечает он на мой вопрос. – А сколько установил – не считал. Знаете, как сапёр находит взрывчатку? Допустим, едем мы на патрулирование, на броне. Едешь, а сам в это время оцениваешь: где бы ты здесь сам мину поставил, в каком месте? Останавливаешь машину, ищешь – и находишь в этом самом месте.
Фронтом в сторону Шали
Весной 1983-го Виктор вернулся домой, казалось бы, к мирной жизни. Стал работать по профессии – помощником машиниста, потом выучился на машиниста, девять лет водил поезда. Но, видно, беспокойный характер не давал сидеть на месте, и отправился он за Полярный Круг, в Игарку – зарабатывать себе машину. После возвращения окончил в Еланском учебном центре школу прапорщиков и стал служить в Камышловской воинской части. А в 1995-м началась война в Чечне…
Когда отправили в командировку на войну, ему уже было с чем сравнивать: афганский опыт не забылся и очень пригодился. Поставили пехотным старшиной над бойцами, которые до Чечни не знали не то что военное дело, но даже что такое дисциплина, почувствовали только на войне.
– В первом же бою они очень испугались: ничего не знают, не умеют. Мы стояли за Грозным и шли фронтом в сторону Шали, – говорит Виктор Яковлевич. – Брали Чечен-Аул. В первом же бою у нас сожгли два танка и шесть единиц техники. Мы тогда много боевиков положили, но и у нас были погибшие. 5,5 месяцев я пробыл на той войне. Даже в отпуск домой успел на 10 дней слетать.
За участие в боевой операции, где, обезвредив вооружённых боевиков, Виктор спас жизни многих своих ребят, он награждён медалью «За отвагу».
Освобождал землю от взрывчатки
Когда вернулся и с этой войны, пригодилась армейская специальность: друзья-«афганцы» пригласили работать в Свердловскую организацию «Урал-Вымпел», которая занималась обеспечением взрывобезопасности. Шли лихие девяностые, то тут, то там в воздух взлетали дома и автомобили…
С отрядом разминирования были под Новороссийском, в местах боёв в годы Великой Отечественной – очищали территорию от смертельной «памяти», взрывчатки, десятилетиями пролежавшей в земле. Ездили на разминирования (и ложные, и настоящие) домов, офисов – помогали милиции. А в 2001 году группу разминирования пригласили поработать в Хорватии, где только-только закончились югославские войны. Загреб, Карловац, Далматия – 8,5 месяца шла работа по очистке территории.
– Вот там мин было очень много, самых разных, – рассказывает Виктор Яковлевич. – Красивая природа, Адриатическое море – одним словом, курорт. Но я без дома не могу, поэтому контракт отработал – и обратно. На этом мои приключения закончились. Дома устроился в пожарную часть. Сначала в городскую, потом начальником пожарной команды в воинской части, так до пенсии там и проработал…
Слушаю этот рассказ и не могу не заметить: да, скучной такую жизнь не назовёшь, и судьбу свою мы выбираем сами…
– Не представляю, как прожить жизнь на одном месте, это не для меня. Я прошёл две войны, мир повидал, и жизнь всегда била ключом, – завершает рассказ старший прапорщик в отставке Виктор Пермикин.
Сапёр, говорит поговорка, ошибается только раз. А Виктор Яковлевич вспомнил армейскую шутку: дважды сапёр ошибается, первый раз – при выборе специальности. Однако вся его судьба – доказательство того, что он как раз в своём выборе не ошибся.
Фото из личного архива В.Я. Пермикина.
На фото. Рядом с обезвреженным фугасом.
© Редакция газеты «Камышловские известия»
