В океане музыки

Всего пара дней осталась до юбилея музыкальной школы. И ровно за неделю до него мы получили удивительный подарок: впервые в городе прошёл настоящий симфонический концерт.

Каким-то чудом на сцене ЦКиД разместились 65 музыкантов Уральского молодёжного симфонического оркестра. Были скрипки и альты, виолончели и контрабасы, трубы и валторны, флейты и гобои, кларнеты и фаготы, ударные. И, конечно, великолепный дирижёр.

Никогда ещё стены «сорокалетия» не слышали такой музыки. Исключительной музыки в исключительном исполнении. Закрываешь глаза – и чарующие звуки обволакивают, переполняют, подхватывают. Чайковский, Бизе, Штраус, Хачатурян, Дунаевский, Дога, Свиридов… И знакомые с детства мелодии взрываются фейерверком новых ощущений и эмоций.

Музыканты играли так искренне, наполняя зал всепобеждающей энергией. Мы, зрители, в унисон замирали и оживали, дышали и забывали дышать, улыбались и плакали, готовы были слушать и аплодировать бесконечно долго. И боялись «расплескать» это волшебное состояние души, рождённое великим искусством. И делились впечатлениями – в фойе, по дороге домой, и на другой день, и ещё, и ещё, и ещё…
Это был великолепный праздник. Не будем сейчас вспоминать, какая ему предшествовала огромная подготовительная работа, сколько препятствий пришлось преодолеть главному специалисту комитета по образованию, культуре, спорту и делам молодёжи И.А. Шваб и директору ДШИ № 1 Л.Н. Сизиковой, чтобы почти невероятная идея воплотилась.

И особым украшением концерта был дирижёр, маэстро Игорь Сукачёв, который родился и вырос в нашем городе, учился в школе № 58, бегал с нотами в музыкалку. А потом стал большим музыкантом, гордостью школы и всего города. На несколько вопросов он ответил накануне выступления.

– Игорь Вадимович, давайте начнём с детства…
– Мне было пять лет, когда я начал заниматься музыкой с Верой Николаевной Шуровой. Мне нравилось фортепиано, но решение, конечно, было за родителями, от меня тогда мало что зависело. Позже понял, что их выбор был правильный. Наверное, более совершенный, универсальный инструмент, чем фортепиано, только симфонический оркестр.

– У вас в жизни было много педагогов?
– Действительно, были замечательные учителя, и все они сыграли большую роль в моей жизни. Если говорить о Камышловской музыкальной школе, то это Вера Николаевна, которая занималась со мной ещё до учёбы в школе. С благодарностью вспоминаю Владимира Дмитриевича Савина, который преподавал сольфеджио и хор.

– Вы были совсем юным, когда уехали учиться в Москву. Страшно было?
– Мне было 14. Поначалу, пожалуй, не страшно, я очень любил Москву, куда мы каждый год приезжали, потому что это родина моего папы. Хотелось дальше заниматься музыкой, хотя я сейчас понимаю, что всех сложностей тогда и не представлял. Конечно, было непросто. Наверное, не самый лучший возраст для перемен. Нужно было много заниматься на инструменте, учиться в общеобразовательной школе.

– Значит, к 14 годам вы уже точно знали: будете музыкантом?
– Даже раньше. Классе, наверное, в пятом к нам приезжала педагог-методист из областного музучилища им. Чайковского и приглашала к ним. А я отвечал: буду учиться только в Московской консерватории. Но Камышлов я всегда вспоминаю с благодарностью и с удовольствием сюда приезжаю.

– В какой момент вы сменили клавиши на дирижёрскую палочку?
– Работу главного дирижёра, возглавляющего симфонический оркестр, сочетать с регулярными занятиями на фортепиано очень сложно. Потому что эта должность не только творческая, но и административная. Но вообще профессия дирижёра мне нравилась с детства. Просто, учась в консерватории, я понял, что если взять весь океан музыки, то больше всего в нём симфонической и оперной. Для фортепиано уже меньше написано, ещё меньше – для скрипки, виолончели, духовых оркестровых инструментов. Я ходил на симфонические концерты; обучаясь в консерватории по классу фортепиано, посещал занятия известных дирижёров. Так что внутреннее решение зрело.

– С чего началась ваша дирижёрская карьера?
– Обучаясь на дирижёрском факультете, уже дирижировал. Помню, приглашал Липецкий оркестр, в 1992 году состоялся дебют в Челябинском оперном театре, где я впервые продирижировал «Свадьбу Фигаро» Моцарта. Учась в консерватории, естественно, искал, присматривался. Потом было очень интересное время, хотя непосредственно и не связанное с дирижёрской деятельностью, – двухгодичный период работы зав. музыкальной частью театра на Таганке, работа с Юрием Петровичем Любимовым. Поставили тогда «Доктора Живаго», «Электру».

Два года в середине девяностых работал в Астраханской филармонии. Потом ещё важный период – Камерный музыкальный театр «Арбат-опера» в Центральном доме актёра в Москве и сотрудничество с замечательным оперным режиссёром Ольгой Тимофеевной Ивановой (сейчас она режиссёр Камерного театра Покровского в Москве). И с 2005 года – работа с Курским симфоническим оркестром.
Плюс к этому гастрольная деятельность. В частности, третий год сотрудничаю с Китаем, впереди вновь двухмесячная поездка. Первый раз мы ездили с Ульяновским симфоническим оркестром, в прошлом году – с Волгоградским, а нынче это будет сборный коллектив, состоящий из очень хороших музыкантов.

– У вас такая обширная география выступлений – Россия, Европа, Азия. Вы замечаете отличия публики – европейской от азиатской, провинциальной от столичной?
– Европейская от азиатской отличается абсолютно точно. Например, в Китае невозможно дирижировать так, как у нас. Обязательно должен быть элемент шоу, особый контакт с публикой. Конечно, любую публику нужно завлечь, держать внимание. Поэтому, выходя на сцену, всё отмечаю, вижу глаза зрителей, и потом стараюсь вовлекать их в действие.

– Как же вам удаётся? Другой язык, да и весь концерт вы спиной к зрителям…
– Иногда разворачиваюсь. Например, исполняя польку «На охоте», стреляю из стартового пистолета, падает утка. В общем, общаюсь со зрителем.

– Музыканты везде разные? Есть какая-то ментальная разница между коллективами?
– Есть. Эта разница чувствуется даже в разных регионах России. На Дальнем Востоке и Урале народ один, на Кубани, например, другой. Это, конечно, очень относительно, потому что все люди отличаются характером, личностными особенностями. Но тем не менее, есть отличия.

– А как получается организовать абсолютно разных музыкантов?
– Прежде всего, стараюсь объединить их исполняемой музыкой. Именно музыка и объединяет людей, страны, народы. Это, действительно, особый международный язык.

– Как подбираете репертуар?
– В первую очередь, конечно, те произведения, которые мне нравятся. Иногда программу выбираю сам, иногда предлагают. Например, в Китае, в новогодних концертах играем популярную музыку Чайковского, Штрауса. И программа составлена таким образом, что вторая половина не оставляет равнодушной китайскую публику в любом случае, потому что с пятидесятых годов они очень любят песни «Подмосковные вечера», «Ой, цветёт калина»; кроме классики, играем популярную китайскую музыку, которую они с детства знают и тепло принимают. В заключение певица исполняет песню «Наша родина» на китайском языке, и это на них производит очень большое впечатление.

– А ваш любимый композитор?
– Тот, которого исполняю в данный момент.

– Ваши дирижёрские предпочтения?
– Играть хорошую музыку. Трудно выделить. Мне близок Чайковский, из западных – музыка немецких классиков: Бетховена, Моцарта, Брамса…

– Дирижёр ведь любую музыку интерпретирует, преломляет через себя…
– Безусловно, есть момент собственного прочтения. Это очень большая работа – перед тем как выйти к оркестру. Продумывание за письменным столом того, что хотел сказать композитор, изучение партитуры. Это невидимая часть деятельности дирижёра, но очень важная. Потому что дирижёрский жест – это и есть то, что он слышит, а рука – средство для передачи того, что чувствует.

– А вы чувствуете некую метафорическую власть, управляя огромной массой музыки, большим коллективом?
– Я пользуюсь теми полномочиями, которые на меня возложены. Как сказал Омар Хайям, «власть над людьми – насилие над собой». Абсолютно прав. Есть такая точка зрения в индийской философии, Шри Ауробиндо говорил: надо, наоборот, отойти от собственного «я» и раствориться в космосе. Когда оркестр играет, «я» – нет, есть только музыка, звучащее пространство, звучащая сфера, и мне это гораздо интереснее.

– А какой вы вне музыки?
– Разный. Очень люблю историю, античность, много читаю по истории религий.

– Дирижёр всегда в хорошей физической форме. Вы как-то её специально поддерживаете?
– Здесь другое. Бывает некий момент утомления, но, когда выходишь на сцену, он проходит. Денис Мацуев как-то сказал, что сцена лечит. Любые репетиции, выступления требуют больших эмоциональных, энергетических затрат, в результате – усталость. Но с другой стороны, появляются какие-то необъяснимые силы, сцена всё время держит в тонусе.

– Что бы вы пожелали родному городу и землякам?
– Камышловцам – чтобы были здоровы, чтобы у каждого в семье всё было хорошо. И чтобы жизнь в Камышлове была интересной, происходило много ярких событий.
– Большое спасибо за прекрасную беседу, Игорь Вадимович. Желаю вам творческих свершений и… приезжайте к нам!

Кстати
• Игорь Вадимович Сукачёв закончил Камышловскую музыкальную школу, Академический музыкальный колледж при Московской консерватории, Московскую консерваторию по классам фортепиано и оперно-симфонического дирижирования. 1994–1995 гг. – художественный руководитель и дирижёр камерного оркестра Астраханской филармонии; 1995–2005 гг. – музыкальный руководитель и главный дирижёр Камерного музыкального театра «Арбат-опера» при Центральном доме актёра им. Яблочкиной в Москве. Несколько лет работал в Московском детском музыкальном театре «Экспромт». С 2005 года – художественный руководитель и главный дирижёр симфонического оркестра Курской государственной филармонии.

• В качестве приглашённого дирижёра гастролировал более чем в 30 городах России, в странах ближнего и дальнего зарубежья: Украине, Казахстане, Болгарии, Австрии, Великобритании, Испании, Корее, Китае. Выступал в ансамбле с солистами Николаем Петровым, Денисом Мацуевым, Фьоренцей Коссотто, Алёной Баевой и другими.

Галина ШИПИЦЫНА