Американская Польша

или польская Америка?

Я даже не предполагала, что когда-нибудь стану изучать польский: в университете нас поставили перед фактом. Но еще больше меня поразило наличие летних курсов языка, так называемых летних школ, в Польше. Не удивило меня лишь одно — я справилась с допускным тестом (неспроста же весь год зубрила лексику и грамматику) и получила заветное приглашение. Мы с Машей, выпускницей факультета международных отношений, держали путь в Краков — старый польский город, а точнее, его университет, который носит название Ягиллонский…

Пища Богов
«Они действительно боготворят «McDonalds» и не упустят момента перекусить парочкой гамбургеров, зная, что им вот-вот принесут здоровую, полезную пищу…», — такая мысль пришла мне в голову за завтраком при виде двух полных американских друзей. Таких у нас в стране дразнят: «Эй, толстый!» А вот в Польше называют очень милым и безобидным словом «pelny» (полноватый). В обед мой стереотип о любви американцев к «фастфуду» был жестоко разбит об огромную фарфоровую супницу. «O, I love krupniak!» (я люблю суп с крупой!), — воскликнул житель Калифорнии Анджей в предвкушении очередной тарелки супа.

Вокруг Кракова за 20 дней!
Краков носит статус культурной и первой столицы Польши.
Мы с Машкой с двумя огромными чемоданами спешили к стоянке taksowek. В тот момент я не думала, каким он будет, первый день в польском университете, какие они, американцы (кстати, я вообще не ожидала увидеть там представителей сей нации). Мы просто быстро прошли регистрацию в студенческом общежитии (dom studencki «Piast»), забежали в номер и заварили по кружке горячего супа (наш последний запас, оставшийся как напоминание о долгой дороге из Москвы в Краков). А на следующий день, выйдя на балкон, вдохнула свежий польский воздух и осознала, что я в совершенно другом мире, и каждый последующий день был лишь подтверждением этого.

Подфартило!
Мы долго смеялись, узнав, что оказались в самом «крутом» университете Польши, а наш курс носил название «Polski dla Najlepszych» (польский для самых лучших). Это при всем том, что я учила язык два раза в неделю всего лишь год, а кто-то усердно делал это изо дня в день. «Повезло!» — говорят в таких случаях. Но больше всего удивлял тот факт, что нас окружали ребята из 20 стран, однако в приоритете оставались американцы, которые говорили по-польски ничуть не хуже, чем по-английски. Как выяснилось позже, они с детства говорили на двух языках и имели польские корни. Неспроста же пани Дорота, мой преподаватель польского, утверждала, что самое крупное по численности поляков место — американский город Чикаго.

Будем знакомы!
Самый главный вывод, который в скором времени напросился ко мне в голову: Польша с ее языком, курсами, красивыми местами, экскурсиями — это здорово! Но самое главное — ты узнаешь людей: их мир, их привычки, ты подтверждаешь или опровергаешь столетиями сложившиеся стереотипы. Мы делали это непроизвольно, иногда даже не понимая, что разгадали загадку или нашли ключ от тайной комнаты.
О загадках чуть позже, давайте знакомиться!
Нас было много: мы были разного цвета, отличались религией, говорили на разных языках (польский так и не смог нас объединить), предпочитали разную кухню, но любили путешествовать, отдыхать и находить новых друзей. А главное — все мы молоды и полны сил (которых нам хватало, чтобы спать по три часа в сутки, ходить по сорок минут от университета до общежития!)
Одни выходили на улицу в зимних шапках, когда было плюс 18, другие читали книги за обедом, третьи ходили в спортзал по два раза в день, кто-то пил пиво, жарил бананы на костре, играл в карты и загорал на полянке перед общагой, кто-то кидался маслом с
3-го этажа, кто-то ел лимоны с солью и подкидывал их в чай соседу, кто-то ходил в клубы, а кто-то предпочитал сдвинуть столы и устроить вечеринку в комнате. Девчонки из Армении танцевали на переменах между парами народные танцы, таджик читал рэп по-польски, американцы спали на лекциях, азербайджанцы не ходили на них вовсе.
Один паренек из-за долгого прощания с девушками и поцелуев проехал свой этаж. Мой одногруппник из Македонии носил имя Маринко, так что, увидев это имя в списках, я подумала, что со мной будет заниматься русская девочка Маринка. Кириллу из Украины было далеко за 30, он занимался докторской, не думал о личной жизни, путешествовал каждое лето и, как ребенок, булькал ногами в водах реки Дунаец. Наши соседки, девчонки из Хорватии, привезли с собой старый железный утюг, Маша все время смеялась и говорила, что на reception (в наших общежитиях носит незамысловатое название «вахта») есть современные и легкие zalezki (с польского «утюги»). Дрогане — 25, а выглядит на 14, она отлично сохранилась, но, оказывается, в Сербии не все такие маленькие. Познакомились с девчонками из Испании, которые на самом деле украинки. Одна из них настолько забыла родной язык, что общалась только на польском. Англичанин Майкл быстро бегал, и мы подумали, что все дело в его «волшебных шортах». Поверьте, благородные англичане — это байки!

Стильные штучки
«Американки не следят за собой!» — сделала вывод моя знакомая после долгих наблюдений. «Маш, это просто стиль «casual» (с англ. «случайный»), — сказала я в оправдание. Не знаю, как американки и прочие девушки, а вот большинство молодых людей никогда не посмели бы выйти на улицу, не выдавив на свою макушку пару граммов геля или пенки для волос сильной фиксации. Я даже не узнала вечером «Маринку», когда он вдруг появился без привычной взлохмаченности на голове. Конечно, русским девушкам — любителям стильных штучек, каблуков, косметики и причесок — явно не понять «простой американской души». Но почему-то Фил всегда смотрел на нас широко открытыми глазами, особенно мое красное платье произвело на него потрясающий эффект. Он даже заставил нас с Машкой вспомнить песню: «Девушка в красном, ты так прекрасна!» Кстати, о Филе… Маша всегда говорила, что видит в его глазах протекание умственных процессов. Она считала его типичным глуповатым американцем из молодежной комедии. Как оказалось, мы глубоко заблуждались, парень был очень даже смышленым: отлично говорил по-польски и даже отхватил диплом за помощь организаторам «летней школы языка».

Иван-дурак или Иван-царевич?
Как ни странно, это не единственное наше заблуждение. Однажды на лекции по истории Польши к нам пришел долгожданный листок, на котором мы отмечали свое присутствие. Маша удивленно воскликнула: «Иван?! Кто бы это мог быть?» Представьте, каково было наше удивление, когда после лекции мы обернулись и увидели на последних рядах лицо типичной «американской национальности». Этот парень сразу привлек наше внимание: высокий, спортивный, всегда в шортах и с рюкзаком за плечами, он обожал ругаться матом, который преобладал над обычными словами в потоке его незамысловатой американской речи. Мы непроизвольно задумались о необходимости использования бранных слов, а азербайджанец Ильгар непонимающе вопрошал: «Зачем употреблять ненормированную лексику после каждого нормированного слова?!» Позже мы с соседкой привыкли засыпать под его громкие высказывания под окнами. Иван считал американский футбол игрой для настоящих мужиков, а в итоге оказался бронзовым призером среди юниоров по гребле. После этого имена типа Петр и Матеуш нас уже не удивляли, а тема «глуповатости» американцев исчерпала себя.

Географические открытия
Мы были поражены и даже потеряли аппетит за обедом во время очередного знакомства с представителем американского флага. «А Россия — это Монголия?» «Нет!» «Россия — это Казахстан?» «Нет!» «Россия — это Кавказ?» «Нет! Нет!»
— Тань, может, они и вправду глупые?
— Успокойся — это политика страны, они же о нас ничего не знают, мы же тут все водку пьем, а по улицам у нас медведи гуляют… Пора бы привыкнуть.
Еще один знакомый — Роб — наивно верил в существование в России двух партий и коммунизма. Ага, у нас еще дух Сталина повсюду витает! Он как-то спросил, почему мы мало с ним общаемся. Маша выкрутилась: «Роб, мы просто не хотим выдавать тебе наши коммунистические секреты». После этого Роба рядом с собой мы уже не видели.

Мы не такие, как все! Или они не такие, как мы?
— Таня! — услышала я крик Маши с балкона, — я к американцам хочу! Они там во «фрисби» играют!
Одно подтвердилось точно: американцы — самая спортивная нация. Девчонки по утрам бегают (еще бы, нужно же хоть как-то бороться с отложенными запасами «фастфуда»), парни каждую свободную минутку хватаются за тарелочку, волейбольный или футбольный мяч, а по вечерам играют в
soccer (футбол). Я всегда шутила, что весь наш с Машкой багаж — платья и сумки, а у них одни шорты и три футболки. И полные чемоданы спортивного инвентаря. Соседки из Москвы подбадривали: «Зато Россия здесь — самая стильная!»
Еще мы поняли: россияне очень серьезные и не идут на контакт, общаются только между собой. В отличие от нас, другие ребята с удовольствием поддержат беседу, протянут руку, будут знакомиться, говорить комплименты. А девочка из Сербии с исконно русским именем Ваня все время фотографировалась со мной, потому что считала, что наши имена очень похожи.
Паренек из Мексики мило наливал нам чай за ужином, расплываясь в улыбке. После знакомства Машка спросила его: «А почему ты решил изучать польский?» «O, because I’m a crazy guy!» (потому что я сумасшедший парень!). Девочку из Индии мы даже не стали спрашивать…

Молчание — золото!
Мы настолько привыкли говорить вслух обо всех недостатках и достоинствах окружающей нас «международной массы», делать предположения и выстраивать систему доказательств, приводя все новые и новые доводы, что даже не заметили, как однажды во время обеда вместе с нами засмеялась соседка. «О, Боже, нас понимают!» — вскрикнула я. Девчонка оказалась из Украины. Как-то в автобусе мы с Машкой стояли рядом
с двумя сидящими американцами и выстроили маленький диалог:
— Как думаешь, а наши мальчики уступили бы место?
— Думаю, да, уверена, да!
Американцы смущенно переглянулись и слегка подвинулись. Мы были в большом смущении и замешательстве (после парочки конфузов обсуждали всех только в нашей комнате). Маша уселась, а я продолжала балансировать между подругой и «англикосом» (так мы в шутку прозвали англичанина в «волшебных шортах») в надежде, что благородство возьмет верх над усталостью. И все-таки благородный англичанин — байка!

Халява, приди!
Однажды я решила подытожить все наши достижения и открытия. Мы, россияне, — стильные, гламурные, слегка серьезные или даже чересчур серьезные, мы любим суп меньше, чем американцы, но знаем, что належники — это блины с начинкой. Мы любим халяву и с легкостью находим ее. Мы покупаем билеты на трамвай за полцены, зная, что у нас нет документов, подтверждающих наличие льгот. Мы боимся, но ездим, а когда на очередной остановке заходит контролер, делаем вид, что не понимаем, о каком студенческом он говорит. Мы не ходим в магазин трижды за день и не тратим деньги на воду и десерты. Все, что нам нужно, мы берем в столовой: два яблока вместо одного, заворачиваем в салфетки две лишние булочки со словами: «Будет чем днем перекусить!» Только мы можем прийти после ужина с двумя пустыми бутылками и набрать воды из бойлера, а за обедом выпить два компота вместо одного (но ведь никто же не сел на соседний стул!). Только мы могли подойти к столу, на котором стоят фужеры с вином, и выпить по одному, словно мы часть компании, а эти фужеры предназначались нам. И только я вписывала в списки посещаемости сначала свою фамилию, а потом имя. «Менталитет, Таня…» — грустно подытожила Маша.
Однако спешу поделиться приятной новостью: мы познакомили американцев с халявой. В конце нашего отдыха они забыли, зачем ходили в магазин!

Я вернусь!
Какие бы мы ни были, чтобы мы ни знали или знали о наших странах, привычках, традициях, какие бы расстояния нас ни разделяли, на каких бы языках мы ни говорили и чтобы мы ни говорили, мы были одной огромной студенческой семьей. Мы приехали на разное количество дней, с разными целями, идеями, мыслями, вещами, приоритетами и стереотипами, но мне показалось, что всем нам не хотелось уезжать. Кто-то плакал, кто-то провожал кого-то на поезд, кто-то шутил, кто-то танцевал до утра, кто-то остался еще на день, чтобы продлить удовольствие, а мы с девчонками с уверенностью утверждали: «Мы вернемся!» И не потому, что я утопила свои очки в водах Дунайца, а потому, что я полюбила этих веселых спортивных, таких простых и позитивных американцев (большинство из которых — истинные поляки), сербов, итальянцев, испанцев, немцев, французов…

P.S.
Как мне показалось, в Кракове больше американцев, чем поляков (это объясняет отсутствие каких-либо упоминаний о коренных жителях в тексте). Прогуливаясь по улицам города, ты слышишь только английский язык, на фоне которого теряются польские фразы. И еще, в этой истории нет вымышленных персонажей!

Татьяна РЯБОВА, студентка УрГУ
Фото автора.