Дом Жуковского

Давайте представим: май, последние дни месяца, закатные лучи, весёлыми зайчиками отскакивающие от крестов Покровского собора, от пик улан с подрагивающими на ветру вымпелами, от карет, украшенных вензелями императорской семьи и свернувших с наезженной дороги в сторону – к стоящему на горе дому из красного кирпича…

Сей дом, добротный, крепкий, хозяином был поставлен в 1828 году. Поставлен несколько в стороне от почтового пути, но в этом был и свой плюс: шум от проезжавших по нему тарантасов и пение уныло бредущих кандальников сюда не долетали – мешали берёзы, посаженные вдоль обочин гражданами города в ознаменование десятой годовщины победы над французом-супостатом. Правда, был и минус – тюремный замок, стоявший по-соседству, в саженях ста, зато служивые всегда под рукой – только крикни, и это опять-таки плюс…

Предвижу вопрос: а почему я вдруг начал разговор о доме, который вот-вот снесут? Отвечу: поводом для написания данного материала послужили три причины: встреча с екатеринбургским краеведом С.Г. Карякиным, уроженцем Камышлова, недальновидность отдельных наших чиновников и, наконец, желание сохранить в людской памяти эту удивительную страницу из истории родного города. Но обо всём – по порядку. И для начала я предоставлю слово Сергею Геннадьевичу Карякину:

– Есть документ, свидетельствующий о поездке девятнадцатилетнего наследника российского престола Александра Николаевича Романова в Сибирь весной и летом 1837 года и хорошо известный большинству краеведов, – это записки Василия Андреевича Жуковского, русского писателя, поэта, историка, сопровождавшего молодого цесаревича в качестве учителя-наставника. Так, на 26-й и 31-й страницах своей записной книжки Жуковский пишет о профессоре астрономии Фёдорове, живущем в наших краях: «Милейший человек – сидит в Камышлове, куда прибыл с очередной своей экспедицией. Со стороны глядя, кому нужны его астрономические вычисления в этом далёком крае? А он знает, что всякое освоение новых земель начинается с геодезии, землемерия суть. Верит Фёдоров в пользу науки своей, которую многие считают забавой наипустейшей». А вот запись Василия Андреевича, сделанная им 30 мая 1837 года: «Переезд из Екатеринбурга в Камышлов. Приятная природа, новые места, рассеянные берёзовые рощи». И ещё несколько строк, написанных уже на следующий день: «Дорога ровная, прекрасная, по сторонам мелкие берёзовые рощи, между ними пашни. На первой станции после Камышлова – в Черемыше – Великий князь сел верхом…»

А сейчас то, что я нашёл не так давно в Свердловской областной библиотеке имени Белинского – это газета «Екатеринбургская неделя», № 20 за 1887 год (автор публикации некто Дмитриев). Читаем: «26 мая сего года исполняется пятидесятая годовщина посещения Екатеринбурга Его Императорским Высочеством Государём Наследником Александром Николаевичем. Как не вспомнить сегодня столь светлый праздник? К счастью, сохранились подлинные свидетельства двух очевидцев приезда Государя Наследника, благодаря которым мы имеем возможность припомнить событие во всех подробностях, – я разумею воспоминания тогдашнего екатеринбургского епископа Евлампия и рукописную заметку неизвестного лица, бывшего очевидцем события, переданную любезно нам одним из читателей. На обеих записях стоит одна дата – 30 мая 1837 года, значит, воспоминания писаны под самыми свежими впечатлениями…»

И далее в газете мы читаем одну из упомянутых автором заметок: «Настало воскресенье, 30 мая – сие последний день пребывания в Екатеринбурге Высокого гостя. В 11 часов Его Высочество отправился к обедне в Екатерининский собор. По окончании оной он поехал в Новотихвинский женский монастырь. А во втором часу в доме градоначальника начались приготовления к отъезду Его Высочества в дальнейший путь. Наконец, около трёх часов по полудни Наследник вышел из дома, сел в экипаж о трёх конях и тронулся в Сибирь. Народ массами побежал за мчавшимся экипажем, пока тот не выехал за городскую заставу. Но в сибирские просторы Его Высочество въехал не сразу – к утру 31 мая он прибыл в Камышлов, где, подкрепив себя сном с чаепитием, в тот же день отправился в Тюмень. И 1 июня 1837 года, к вечеру, он уже был в пределах Сибири».

Из этой газетной статьи мы вправе предположить, что в Камышлов цесаревич приехал либо на заходе солнца 30 мая (по старому стилю), либо на восходе 31-го числа и пробыл в городе до 11-12 часов, после чего тронулся в путь дальше. А раз Александр Николаевич останавливался на сон, то, скорее всего, он отдыхал на постоялом дворе, находившемся в верхней части города (собственно, нижней-то, что вдоль берега Пышмы, ещё не было), немного в стороне от Сибирской дороги. Вопрос: где он находился – этот постоялый двор?

Скажу сразу, долгое время бытовало мнение, что наследник останавливался либо в доме у городничего, либо у протоиерея, настоятеля Покровского собора. Но вынужден разочаровать приверженцев этой версии: согласно циркуляру министерства внутренних дел империи, квартиры, подбираемые для ночлега цесаревича во время его поездки в Сибирь, должны быть казёнными. И постоялый двор под требования министерства подходил очень хорошо! К тому же, как было уже сказано выше, он находился в метрах трёхстах, не более, от Сибирского тракта, который тогда проходил по нынешней улице Свердлова.

Но вернёмся к поискам постоялого двора.

Моё детство прошло в доме бабушки – сегодня это дом № 29 на улице Красных Орлов. От неё я часто слышал, что её дом и дом соседний, № 31 ныне, были одной большой усадьбой, где останавливались на постой приезжавшие в Камышлов на ярмарки и богомолье люди. Дом № 29 был жильём хозяина, а дом № 31 – каменный, площадью более восьмидесяти пяти квадратных метров, разбитый на несколько комнат, служил для постояльцев. Во дворе дома № 29 был колодец, который обвалился в 1952 году и был засыпан. Он, колодец, видимо, был очень большой глубины, так как находился в верхней части города (то есть его могли вырыть только те люди, у которых были приличные деньги и у них была большая нужда в этом – например, для постоялого двора). Далее: во дворе того же дома № 29 была старой постройки огромная завозня, где ранее держали сани, телеги и другую утварь. Земля вокруг дома была очень плодородной. И, как говорила мне бабушка, это потому, что ранее здесь стояли конюшни постоялого двора. К тому же сегодняшний хозяин дома № 29 господин Романюк неоднократно находил у себя в огороде медные и другие деньги, крестики и прочую церковную утварь, которые позже передал в музей школы № 3.

Согласитесь, я убедил вас в том, что этот дом и есть часть бывшего постоялого двора – место, где мог останавливаться цесаревич Александр?

Что ж, лично меня Сергей Геннадьевич убедил. Хотя, возможно, кое-кому доводы краеведа Карякина покажутся малоубедительными. Да и весь разговор – ненужным. Тогда я приведу ещё несколько интересных фактов из «биографии» данного дома, но сначала – об отношении к этому вопросу отдельных камышловских чиновников, моих современников.

Дело было так. Как-то в кабинете одного из учреждений (уж извините, не буду уточнять) я обмолвился, что в нашем городе в позапрошлом веке на постой останавливался цесаревич Александр, и тут же услышал:
– А доказательства есть?
Вопрос, в общем-то, странный, поскольку в школах на уроках литературы и истории об этом рассказывают – много и часто, а уж про интернет я и не говорю – масса информации по данному вопросу. Не скрою, я немного опешил, но всё же ответил:
– Да, есть. Это дневник Жуковского…
Однако на этом наш диалог не закончился. Чиновница спросила:
– А это ещё кто такой?
Пришлось объяснять:
– Поэт, писатель, путешественник, учитель будущего императора Александра II.
Женщина выслушала меня и отрезала:
– Нет, поэтам верить нельзя – насочиняют они всякого, а нам разбираться. Нужна бумажка, и лучше с печатью…
Да, смешно и грустно одновременно, поскольку моя собеседница проговаривала это всё серьёзно, не шутя и не иронизируя…

А теперь – обещанные интересные факты из «биографии» дома № 31 на улице Красных Орлов, бывшей Крайней.

Так, в 1900 году новая хозяйка дома, мещанка Суханова, пожертвовала усадьбу (дома по нынешней улице Красных Орлов № 29, 31, 31 «а» и дом № 16 по современному Пионерскому переулку) Колчеданскому женскому монастырю, и в 1910 году в данном поместье были обустроены монастырские мастерские, в том числе и по пошиву церковного облачения. Благодаря своему мастерству, сёстры-насельницы очень скоро стали известными далеко за пределами Пермской губернии. Правда, в 1918 году люди в кожанках – «с Лениным в башке и с наганом в руке» – указали монахиням на дверь, и дома некоторое время стояли пустыми и заброшенными. Но в 1920 году президиум отдела коммунального хозяйства уездного Совдепа стал безжалостно отбирать у горожан жильё для сотрудников растущего как на дрожжах совпартаппарата, и кирпичный дом № 31 одним из первых в Камышлове превратился в многоквартирное общежитие…

Ну а сейчас самый «щекотливый» вопрос: допустим, власти приостановят снос здания – что тогда с ним делать? Увы, дом находится не в центре города, и вряд ли коммерсанты выкупят его – магазинов в Камышлове и так много… А вот сделать бы его филиалом краеведческого музея, которому катастрофически не достает площадей для развёртывания многих интересных экспозиций, Домом искусств или аналогом Дома Метенкова, что в Екатеринбурге, – интересно, так как в нашем городе было немало знаменитых мастеров светописи – братья Козловы, Дрехслер, Богомолов… А сколько в Камышлове поэтов, художников и прочих умельцев! При хорошем и вдумчивом подходе, думаю, муниципалитет смог бы от этого объекта получать неплохую денежку в бюджет. Правда, это не такой быстрый способ, как снести старый дом и отдать участок под новый…

Справедливости ради нужно отметить, что администрация и Дума Камышлова уже начали работу по сохранению прежнего облика родного города, а главное – по сохранению его истории, поэтому есть надежда, что самый старый в Камышлове кирпичный дом, 1828 года постройки и сохранившийся без изменений, не будет завтра-послезавтра разобран по кирпичику.

А в качестве заключения скажу так: нельзя наступать на одни и те же грабли дважды. Ведь церковь Александра Невского в Камышлове, которую снесли в конце 70-х годов прошлого столетия, была построена в память о пребывании в городе будущего императора – к пятидесятой годовщине этого события, да и площадь перед храмом не случайно (до 1920 года) называлась Александровской. Так неужели мы так и останемся Иванами, не помнящими ничего?..

Олег ДЕГТЯРЁВ

Кстати

• Свиту цесаревича Александра во время путешествия, кроме В.А. Жуковского, составляли воспитатели А.А. Кавелин и С.А. Юрьевич, офицер-инструктор Литовского уланского полка  В.И. Назимов, преподаватель российской истории и статистики К.И. Арсеньев, лейб-медик И.В. Енохин, молодые товарищи Великого князя, его соученики И.М. Виельгорский, А.В. Паткуль и А.В. Адлерберг. Охрану во время путешествия несли уланы, драгуны, казаки – сабель сто. Путешествие же продолжалось со 2 мая по 17 декабря (по старому стилю) 1837 года.

• В 1835 году Анатолий Николаевич Демидов – русский дворянин, происходивший из рода знаменитых российских промышленников, но почти всю жизнь проживший за пределами Отчизны, откликнулся на просьбу В.А. Жуковского пригласить в поездку с цесаревичем модного в то время в Европе французского художника Андре Дюрана (1807-1867 годы жизни). Правда, непредвиденные обстоятельства – болезнь месье Андре – помешали осуществлению задуманного, но, тем не менее, Демидов сдержал слово, и в 1839 году Дюран приехал в Москву. Результатом его двухлетнего турне по русским городам и сёлам, от Первопрестольной до Сибири, стал альбом из ста литографий, название которого – «Живописное и археологическое путешествие по России» – оправдывает себя в полной мере: большая часть увиденного зарисована Дюраном с поистине археологической точностью. При этом нужно отметить, что определяющее значение при выборе объекта для художника имели его красота и необычность. Взошедший к тому времени на престол Александр остался доволен представленными ему работами, однако где и что рисовал господин Дюран, так и осталось загадкой до сих пор…

На фото. Дом на улице Красных Орлов, который относился к постоялому двору и в котором, возможно, в 1837 году останавливались цесаревич Александр со свитой и русский поэт Жуковский, современник Пушкина.

© Редакция газеты «Камышловские известия»