К погружению!

Галина ШИПИЦЫНА

Бухта Павловского – так называется один из населённых пунктов Приморского края – находится на берегу залива Стрелок Японского моря. Согласно информации разных сайтов, когда-то, в 1892 году, сюда пришла канонерская лодка «Горностай», командиром которой был капитан Павловский, в честь него и назвали бухту.

На её берегу расположена база подводных лодок Шкотово-28, где с 1986 по 1989 годы служил камышловец Василий Иванов. Он работает водителем в полиции и в своём плотном рабочем графике нашёл несколько минут, чтобы встретиться и немного рассказать о своей службе.

В подводники он попал неожиданно, потому что в военкомате был приписан в пограничные войска, но офицеры-«покупатели» в Егоршинском распределительном пункте решили по-другому, и целый самолёт парней с Урала отправили во Владивосток, где находился учебный центр атомных подводных лодок.

Несколько месяцев новобранцы изучали теорию, разные флотские премудрости, техническое оснащение атомной подводной лодки. Осваивал матрос Иванов и новую флотскую специальность: был он техником по обслуживанию ядерного реактора, так что не нужно объяснять, каков в течение почти трёх лет был у него основной род занятий.

Через полгода обучения Василий был распределён на базу Шкотово-28, на ракетный подводный крейсер стратегического назначения. Так началась служба.

Спрашиваю Василия Николаевича, как прошло первое погружение – что чувствует молодой матрос, первый раз услышав команды: «Приготовиться к погружению!», «Слушать в отсеках!» – не было ли страшно. Оказывается, нет, но первый выход в открытое море запомнился больше всего.

– Старослужащие матросы, конечно, жути на нас заранее нагоняли, – рассказывает он, – Например, ниточку между бортами натягивали сначала в подводном состоянии, и при погружении, когда давление растёт, она провисает. Потом под водой, а при всплытии нитка, наоборот, рвётся.

Во время первого похода каждому матросу, по неписаной традиции, обязательно нужно выпить полный плафон от аварийного освещения забортной морской воды – чтобы стать настоящим подводником. Второй этап посвящения – поцеловать кувалду, подвешенную к потолку на верёвке. Надо изловчиться и прикоснуться к ней губами, не лишившись при этом зубов, потому что инструмент, само собой, раскачивается по широкой амплитуде. Василий Николаевич справился с испытаниями достойно (говорит, тренировался заранее).

Ходил в четыре автономные плавания (каждое – около трёх месяцев), маршруты этих походов знали только командиры и штурманы, потому что служба была строго секретной, как и боевое задание, которое выполняли. На протяжении всей «автономки» лодка находится в подводном положении, не поднимаясь на поверхность. Погружались и поднимались при этом строго в одной точке координат.

– Во время длительных походов мы несли вахту, выполняли свои основные ежедневные задачи, проходили обычные занятия, политучёба – всё, как и на берегу, только солнышка не было, – рассказывает В.Н. Иванов.

«А рыбок под водой видели?» – задаю смешной вопрос, и Василий Николаевич улыбается в ответ:

– Это первое, что спрашивали меня, когда приехал в отпуск. Нет, конечно, в лодке нет иллюминаторов, и корпус большой толщины, очень прочный.

Свой крейсер, к слову, на морском жаргоне матросы ласково называли «букашкой» – но не за небольшой размер (длина лодки – 139 метров, высота с пятиэтажный дом, предельная глубина погружения – 450 метров), а по литерам в названии проекта, разработанного советскими конструкторами в 1970-е годы.

Фото ru.wikipedia.org и Андрея Зайкова.
На фото. Подводная лодка проекта 667БД «Мурена-М». Матрос подводной лодки Василий Иванов, служил с 1986-го по 1989-й годы.

© Редакция газеты «Камышловские известия»