Поросенок ты, Юлька, всем разболтала про мою неловкую любовь. Навещу Машку и поколочу тебя.
Машка писала диссертацию. Отправила мужа и детей к свекрови и ваяла свое произведение науки. Открыла дверь, извинилась и отправила меня к своим. Даже чаем не напоила. Обалдеть!
Машкина свекровь? Бр-р!!! Уж лучше я в омут с головой. И всем сразу хорошо: и мне, и родным и близким, у которых я перестану болтаться под ногами и канючить. Зря я что ли тряслась шесть часов в автобусе? Теперь я понимаю — топятся не от несчастной любви, а от невнимания родных и близких.
Перед тем как захлопнуть дверь, Машка бодренько (ага, я же выметаюсь) улыбнулась и посоветовала:
— Ты цепляйся за нее — руками, ногтями, зубами… Не отпускай, и она не уйдет…
Я сразу и не поняла:
— За кого цепляться?
Машка тяжело вздохнула (типа, ну я и тупица):
— За любовь…
Ага, что, у меня зубы лишние, что ли?..
И вообще — где сострадание? Где любящие глаза? Где дымящийся самовар?
Юльки дома не было. Я погуляла, скупила все книжные новинки, еще погуляла, умудрившись заблудиться в торговом центре. Скромно просидела на лавочке до закрытия, пока охранник под локоточки не вывел меня в большой и прекрасный мир. Вернуться к тете Люсе? Ладно, поколотить Юльку я завсегда успею, а теперь рысцой на электричку. Последняя. Опоздаю, Юлька застрянет где-нибудь на Канарах, где ночевать-то буду?
Домооой!!!
Трясущимися ручонками открывая дверь (купленные книжные талмуды оказались дюже тяжелыми, а бросить жалко), услышала:
— Ириш…
Стоим (оба). Хлопаем ресницами (оба), прижимая к груди чемодан (он). Псих. Если честно — стало страшно. Может, это глюки? Глюки — это уже что-то… Ущипните меня, плииииззз!!!
— Ириш…Это я…
Когда уходит любовь — не держи ее.
По закону вечного хрюндячества — сама не уйдет.
Ирина ЕВДОКИМОВА.
© Редакция газеты «Камышловские известия»