Крымская командировка старшего сержанта Киселёва

Наше интервью

Илья ЗЫРЯНОВ

В наш новый южный регион, где уже давно неспокойно, приходится выезжать не только военным, но и сотрудникам полиции со всей России. Недавно из такой поездки вернулся Эдуард Эдуардович Киселёв, командир отделения патрульно-постовой службы.

Фамилия эта в правоохранительных органах довольно известная. Отец нашего героя Эдуард Юрьевич Киселёв – старшина милиции, работал в областном подразделении ГИБДД, которое дислоцировалось в нашем городе. Его сыну сейчас 31 год, в структуру МВД он пришёл не сразу. Выучился на электромонтёра, много где успел поработать, но в итоге вслед за друзьями устроился в линейный пункт полиции на станции Камышлов, где служит уже шестой год.

– Эдуард, всё же как получилось, что уральский полицейский оказался в Крыму?
– Нас вообще часто командируют с целью усиления охраны общественного правопорядка и безопасности, и не только в Крым. Просто именно там сейчас напряжённая обстановка.

– А как же местные сотрудники?
– Их не хватает. На Тамани и в Керчи лишь недавно открылись линейные отделы полиции на транспорте, там дефицит кадров. А ведь Керчь и её знаменитый мост через пролив считаются воротами Крыма. Там большой пассажиропоток. Я нёс службу на вокзале станции Керчь-Южная. Нас около 40 человек работало. Из Сургута парни были, из Орска, Екатеринбурга и я один из Камышлова.

– Почему туда направили именно вас?
– Начальник нашего линейного пункта Сергей Владимирович Прожерин спрашивал у всех сотрудников, желает ли кто-то туда поехать. Я согласился. Это новый опыт, знакомства, смена обстановки. Во время срочной службы в армии довелось поездить, но это был север – Республика Бурятия, танковые войска. А в южных краях не бывал ни разу.

– Но такая поездка ведь сопряжена с определённым риском.
– Керчь находится в так называемой жёлтой зоне. Хоть и недалеко от места боевых действий, но там относительно безопасно. Дроны, конечно, летают. Но в целом – ничего особо страшного. ПВО хорошо работает, прилётов в наш призыв не допускали.

– Семья вас лёгко туда отпустила?
– С Викой, моей женой, мы из-за этого немного повздорили. Я ведь ни с кем не советовался, принял решение сам. Она отпускать поначалу не хотела. Нашему сыну Косте всего четыре года. Последние разы, когда я им звонил, он даже разговаривать со мной не хотел – обижался, что папа надолго уехал. Но когда снова встретились – растаял. Командировка длилась 69 дней с учётом дороги. В Адлер прилетели на самолёте, дальше воздушное пространство закрыто. Добирались до места поездом.

– Родные вас наверняка и в Камышлове редко видят?
– Да, график непостоянный. Я как командир отделения работаю на пятидневке с девяти утра до шести вечера, но если мой сотрудник уходит в отпуск, к примеру, то заступаю вместо него ещё на сутки. И территория обслуживания у нас большая – от Богдановича до Талицы. В Керчи у меня подчинённых не было. Я сам являлся частью приданных сил.

– Что входило в ваши обязанности?
– Служба в Крыму принципиально не отличалась от того, чем мы занимаемся здесь. Но есть ряд ограничений для граждан, соблюдение которых мы контролировали. На фото и видеосъёмку, к примеру. Если отдельный кадр на вокзале ещё можно сделать, то панораму снимать уже нельзя. Противник может воспользоваться этой картинкой и ударить.

– Как часто там объявляют воздушную тревогу?
– Не ежедневно, но раз в три дня стабильно. В этом случае сообщается в дежурную часть. Мост перекрывается, всё движение встаёт, в том числе поезда. Они, бывало, и на час задерживались. Мы следим за порядком, контролируем, чтобы граждане находились на вокзале и не выходили на перрон, не паниковали. Люди там к воздушным тревогам уже привыкли и спокойно себя ведут. Вылавливать никого не приходилось. Все, как правило, заранее в курсе, потому что есть специальные группы в соцсетях, через которые сообщают, по какому участку летит объект.

Ещё было отличие в контингенте, с которым приходилось работать. Если на нашем основном подведомственном участке мы чаще всего имеем дело с вахтовиками, то там – больше с военными.

– Приходилось кого-то задерживать?
– К сожалению, да. Пассажиры, кто едет домой со службы, порой расслабляются, начинают буянить. Однажды нас вызвали к поезду, в котором ехал наряд сопровождения. Говорят, будут снимать человека на нашей станции. Стоянка пять минут. Двери открываются, а в вагоне уже борьба. Мы с напарником запрыгиваем, предупреждаем о применении физической силы. Нарушитель на это не реагирует. В целях собственной безопасности и чтобы он сам себе увечья в пылу не нанёс, пришлось использовать наручники. Надели, вывели. Когда человек после этого оказывается на улице, алкоголь его, как правило, отпускает. Он через какое-то время приходит в чувство, раскаивается. Но мы всё равно обязаны такие случаи регистрировать и докладывать в военную комендатуру. Те приехали и уже сами с ним занимались. Мы таких полномочий не имеем. Парень молодой – 28 лет. Рассказывал, что был мобилизован и в дальнейшем подписал контракт. Ехал из Севастополя в Ростов. Если бы не буянил, через восемь часов был бы дома.

Происходили и забавные случаи. Человек уехал со службы в отпуск, отдыхал с товарищами несколько дней, и его потеряла жена – объявила в розыск. Мы его задержали в Тамани, сопровождали до Керчи. Он, конечно, ничего не понимал. В дежурной части взяли объяснения, жене передали – жив, здоров, едет домой.

А вообще ориентировки поступали каждое утро. К примеру, на мигрантов, которые находятся у нас незаконно. На самом Крымском мосту задерживали людей, находящихся в федеральном розыске. Там работает система «Сфера», которая по лицу через камеры распознаёт личность человека, если он есть в базе данных.

Те, кто едут из Тамани или Керчи, проходят два пункта досмотрового контроля. Как-то раз у одного гражданина нашли гранату, и всё движение на мосту остановили. Потом оказалась, что это граната для пейнтбола – ненастоящая, но даже с такими игрушками там очень строго. У нас и в Камышлове были сообщения, что люди с автоматами бегают по стройплощадке, а потом выяснилось, что они играют в пейнтбол.

– Владелец такой гранаты обязан иметь на неё какие-то документы?
– На пейнтбольные нет. В магазине всё это есть в свободном доступе. А вообще люди там и настоящее оружие везли. В таком случае необходим допуск к нему и разрешение на владение. Транспортировать оружие нужно в чехлах, кобурах или специальных футлярах, в упаковке производителя. Оружие при этом должно находиться в разряженном состоянии и отдельно от патронов. Количество тоже ограничено – не более пяти единиц оружия и не более тысячи штук патронов. К тому же для перевозки таких вещей необходимо разрешение Федеральной службы войск национальной гвардии или её территориальных органов. Несоблюдение требований может расцениваться как административное правонарушение.

– И последний вопрос: как в Крыму относятся к приезжим?
– По моим впечатлениям – радушно. Если говорить об отношении именно к полицейским, то большинство нас, конечно, везде недолюбливает. Но в целом враждебного настроя у них нет. Это добрые и даже весёлые люди. Среди тех, кто приезжал отдыхать, было много пожилых, к нашему удивлению.

Появились новые знакомства и контакты, есть с кем посоветоваться по рабочим вопросам. Очень запомнился один наш коллега, тоже командированный. Азербайджанец, но работает в Петербурге. Ростом в два раза выше меня, лицо брутальное, но при этом добрейшей души человек, на редкость вежливый и воспитанный.

Вообще Крым много чем удивил. Говор у них разительно отличается от нашего. Мой товарищ из Сургута через две недели тоже начал «гхэкать» и «шокать». Я думал, что и ко мне этот акцент прилипнет, но вроде не замечаю за собой.

За два месяца в южном климате я сильно соскучился не только по семье, но и по уральскому снегу. Приехал в начале декабря – а снега-то и нет.

– Спасибо за беседу и удачи в делах. 

Фото Ильи Зырянова.
На фото. Командир отделения патрульно-постовой службы линейного пункта полиции на станции Камышлов Эдуард Киселёв.