Истории былых времён.
История, которую я хочу рассказать вам, имеет под собой подлинную подоплёку. Однажды моя старинная знакомая Клавдия Михайловна Новожилова показывала мне фотографии камышловских гимназистов. Среди юношей был её брат Николай, бесследно исчезнувший в годы Гражданской войны.
Алексей, Николай…
– Это был последний выпуск гимназии. И судьба большинства мальчиков сложилась трагично, как нашего Коленьки, так и вот этого красавца, сына купчихи Воронковой.
– А что с ним случилось? – спросила я.
Её ответ потряс меня до глубины души. И я часто думала об этом юноше, о несчастной матери.
Мадам Елизавета Александровна Воронкова, признанная красавица. Владелица магазинов. После того как город был оставлен белыми, о ней никто ничего не слышал.Кстати, она была вдовой, так утверждают наш уважаемый краевед И.В. Балыбердин, так говорила К.М. Новожилова, свидетельница тех далёких времён.
Скажем также и о том, что А.В. Воронков, живший на Набережной (ныне Кирова) и производивший сабаны или плуги и другой сельхозинвентарь, просто её однофамилец, но не супруг.
Жила купчиха Елизавета Александровна Воронкова в доме, где сейчас располагается художественная школа. Заходя туда, я, конечно, не могла не вспоминать ту историю. И всё всматривалась в стены и в окна, а особенно в старинное напольное зеркало. Ведь оно вполне могло принадлежать семье Воронковых. А, значит, оно видело всё произошедшее в то далёкое время. И даже больше. В нём отражались и счастливые моменты жизни семьи.
Вероятно, историю, которую хочу вам поведать, и подсказало мне это зеркало. Возникло у меня затруднение с именем главного героя. Насколько я помню, Клавдия Михайловна называла гимназиста Алёша. А в книге «Красные Орлы» нашего земляка маршала Ф.И. Голикова имя сына купчихи Воронковой – Николай. А, может, у Воронковой было два сына? Николай учился в одной группе с Филиппом Голиковым. Вот что пишет он о своём однокашнике, рассказывая о том, как зарабатывал себе на хлеб, подтягивая слабых учеников по разным предметам: «…Занимаюсь со своим одноклассником – сыном богатой купчихи Воронковой. Николай парень общительный, способный, но очень беспечный. Ему наплевать на учёбу. Знает, что маменькины деньги гораздо дороже школьного табеля».
Так Николай или Алексей будет героем моего повествования? Остановлюсь на Алексее. Ну что же, перенесёмся в Камышлов 1918 года…
Невольный свидетель трагедий и счастья
Это зеркало всегда стояло в фойе художественной школы
Из окон второго этажа каменного здания, стоявшего на горке, ей была хорошо видна жизнь родного города. И она к этой жизни имела самое непосредственное отношение – магазины госпожи Воронковой пользовались спросом у камышловцев. Молодые, расторопные приказчики легко справлялись с делом, и товар не залёживался на полках. Швейные машинки, скобяные изделия, патефоны – всё можно было найти у Елизаветы Александровны. Но главным её счастьем был сын – он оканчивал гимназию, рос юношей развитым, думающим, мечтал продолжить учёбу и после помогать матери. Нет… Нет, она не может думать о нём в прошедшем времени…
Воронкова отвела взгляд от окна и увидела себя в большом зеркале, стоявшем в проёме между окнами. А увидев, не узнала себя – измождённое, осунувшееся, постаревшее лицо с красными, опухшими от слёз глазами. Видимо, и в самом деле её жизнь кончилась вместе с жизнью сына…
Его расстреляли. Сначала взяли в заложники, а потом… Причём в заложники тогда взяли большинство камышловских купцов и просто состоятельных людей (новая – большевистская – власть опасалась саботажа с их стороны). В списке заложников была и она. «Зачем, зачем я согласилась с его доводами!» – корила себя несчастная мать и снова прокручивала в памяти события того вечера, когда за ней пришли вооружённые дружинники – представители новой власти. Вот они вошли, прочитали приказ об аресте и взятии под стражу. Она ещё не могла понять, что от неё требуется, как он шагнул вперёд и сказал: «Я тебе не позволю… Я мужчина – берите меня…» Пришедшие не протестовали. Она едва успела обнять его.
Шёл июль 1918 года. К городу приближались белые. Красные отступали, уводя с собой заложников. Кому-то удалось вернуться, а его, Алексея Воронкова – гимназиста старшего класса, расстреляли на станции Исток…
А ведь ещё совсем недавно она так радовалась топоту копыт на мостовой, людскому шуму на базарной площади…
– Мама, – с восторгом говорит малыш, – а у меня две ёлки! Там, – он тычет маленьким пальчиком в зеркальное стекло, – ещё красивее.
Она подходит к нему, наклоняется и обнимает. А он прижимается к ней и шепчет: «И мама красивая – и здесь, и там…» Воспоминание было таким ярким, таким зримым, что она, не сдерживая рыданий, прижимается лбом к холодному стеклу… Всё, всё прошло. Она не знала, как жить дальше.
Елена ФЛЯГИНА
Фото Андрея Зайкова.
На фото. Дом, где сейчас располагается Детская художественная школа, построен в 1886 году. Специалисты характеризуют его как «здание с декоративными элементами классического стиля». Хотя, по правде сказать, многие элементы классического стиля утрачены. Да и как же иначе, времени-то сколько прошло! Нет балкончика с узорчатой чугунной решёткой. На его месте вход в школу – высокая лестница. Изменился каменный забор, примыкающий к школе вдоль улицы Урицкого. Там в полукруглых проёмах тоже были красивые чугунные решётки. И тем не менее дом этот никогда не пустовал. Вот уже 134 года служит он камышловцам.
Сколько же видели эти старые стены! В каждом доме присутствует душа прежних хозяев. Он хранит детский смех, деловые разговоры, свои легенды. Вот и этот особняк на углу улиц Карла Маркса и Урицкого, по-старому Торговой и Острожной, тоже полон тайн и легенд. Одну из них вы уже прочитали. А впрочем, это не легенда, а быль с некоторыми домыслами автора.
© Редакция газеты «Камышловские известия»
