Русская чеченка

24 августа исполнилось 40 дней с момента похищения и расстрела в Ингушетии правозащитницы, журналистки, нашей землячки Натальи Хусаиновны Эстемировой. Сегодня мы публикуем воспоминания родных, друзей, коллег, тех, кто учился с ней, в чьей памяти она навсегда останется живой.

Она родилась в Камышлове и прожила здесь 19 лет, а 32 года — в Грозном, на своей второй родине (ее отец был чеченцем). Там она закончила исторический факультет Грозненского университета, работала учителем истории, а потом стала журналистом-правозащитником. В своей работе ей приходилось быть и следователем — она распутывала сложные случаи, связанные с похищением людей, коррупцией. Для этого надо быть очень бесстрашным человеком. Но таких не бывает, и Наташе, наверное, было ведомо чувство страха, но выше было чувство долга.
Она бесконечно любила и Россию, и Чечню, близко к сердцу принимала страдания малой родины. Но кому-то сильно мешала, кто-то боялся огласки, поэтому и было принято решение, чтобы она замолчала навсегда. Так же в свое время поступили с Анной Политковской, с которой Наташа была знакома, и со многими другими, кому дороги правда и справедливость. Президент Д. Медведев в своей телеграмме в Грозненский правозащитный центр «Мемориал» сказал, что «это преступление будет расследовано самым тщательным образом, и преступники наказаны». Будем верить и надеяться. Как верят и надеются родные Наташи.

ТЕЛЕГРАММА
Москва 361007 86 18/07 1026

Президент Российской Федерации Уведомление телеграфом Грозный ул. Маяковского д 84 Грозненский правозащитный центр Мемориал Ш. Акбулатову

Уважаемый Шaмxaн, глубоко потрясен жестоким убийством известной правозащитницы и журналистки Натальи Хусаиновны Эстемировой. Это преступление будет расследовано самым тщательным образом, преступники наказаны. Наталья Хусаиновна Эстемирова отстаивала всеобщность и неделимость всех прав человека, стремилась привлечь общественное внимание к различным проблемам и процессам, происходящим в стране. Как отмечают ее коллеги, она была решительной, смелой и неравнодушной. Прошу передать мои глубокие соболезнования родным и близким Натальи Хусаиновны Эстемировой.

Д. МЕДВЕДЕВ ПР-1833-

Просто дочь, просто сестра
О гибели Наташи мама, Клавдия Михайловна Эстемирова, узнала из СМИ, как и сестры Лена и Света, брат Леонид. На похоронах удалось побывать Светлане с мужем, и, конечно, хоронила маму ее 16-летняя дочь Лана. Клавдия Михайловна видели похороны только в телекадрах. 24 августа, как раз на 40-й день со дня смерти дочери, ей исполнилось 79 лет. Разрывается материнское сердце от боли. На столике в двухкомнатной квартире старого деревянного дома по ул. К. Либкнехта стоят фотографии Наташи. Вот здесь она в цветущем саду родного дома, а здесь держит за лапу четвероногого друга, а вот последняя — та, что прошла в центральных СМИ. И около фотографий — копия телеграммы президента, в которой он выражает глубокое соболезнование родным и близким.
Не требуется много времени, чтобы понять, какой замечательный, простой, искренний человек Клавдия Михайловна. У нее очень славянская внешность, русые (теперь седые) волосы, голубые глаза. А еще у нее замечательная, несмотря на возраст, память. Она до мельчайших подробностей помнит даты, жизнь своих четверых детей, их слова, поступки. Наташа в семье старшая, потом Елена, младшие — двойняшки Светлана и Леонид.
— В эту квартиру мы переехали в 1959 году, — вспоминает Клавдия Михайловна, — Наташе был годик. Ее отца, Хусаина, который работал на кожзаводе, знакомые почему-то звали Андреем, видимо, так было удобнее. Он был красавец и любимец женщин, дети все в него, — с материнской гордостью сказала она и с грустью добавила, — правда, любил выпить, из-за чего и разошлись потом. Много читал, особенно исторические книги. И Наташу к этому приучил. Она была в третьем классе, когда отец принес толстенную книгу «Петр I», она ее прочитала. Наташа очень была близка к отцу, наверное, больше всех. Они спорили, им было интересно друг с другом. И когда в июне 1977 года он уехал в Чечню, она уехала за ним. К тому времени уже закончила педучилище. Мы ее не отпускали, а она все равно уехала. В Камышлов только в гости приезжала. А как она рисовала красиво! Стихи писала, в нашей газете печаталась.
Клавдия Михайловна достала бережно хранимую местную газету, где напечатано Натальино стихотворение о нашей речке. Пронзительно-грустное, потому что Пышму она застала совсем не такой, какой та была раньше, — обмелевшей, грязной, с захламленными берегами, и не могла не откликнуться, промолчать. И в этом тоже проявился ее характер — непримиримость ко злу. Мы постараемся напечатать ее стихотворение в «Литературном четверге» еще раз, как и сказку для дочери Ланы.
— Но больше всего, — продолжает Клавдия Михайловна, — она все же любила в детстве читать, может, поэтому и подруг у нее было мало. Поиграет и уйдет в свою комнату — снова книга в руках. Дети у меня были самостоятельные, мне приходилось много работать, чтобы в семье был достаток.
Ездили мы и на родину мужа, в Чечню, гостили у его родственников. Встречали нас с любовью и радостью. Гостеприимный народ, радушный. Что же такое сейчас случилось? Все народы жили дружно, ездили в гости друг к другу, кто какой национальности — никого не интересовало, как говорится, был бы человек хороший. А сейчас воюют друг с другом. Что делить-то простым людям? Вот Наташу убили за что? Она всем людям добра желала, переживала за всех. Сейчас Лана осиротела. Отца ее убили еще в первую Чеченскую войну, он был подполковником милиции.
Как мы не хотели, чтобы Наташа уезжала в Чечню, отговаривали. Мне, может, многого не говорили, но я чувствовала, понимала, что у Наташи опасная работа. Знала, что она журналист-правозащитник, известный человек, побывала во многих странах. А для меня она просто дочь, для детей моих — просто сестра, для Ланы — мать, и душа у нас у всех болит.
Трудно найти, подобрать слова утешения. Но хочется сказать, что Наталью Эстемирову будут помнить все, кому она помогала в трудные минуты жизни, кого спасла, и все, кто ее знал. Такого человека, как она, забыть нельзя. Об этом говорят воспоминания, которые мы сегодня публикуем.

Ей доверяли
Анна ПАСТУХОВА, председатель Екатеринбургского общества «Мемориал»:
— В помещении Екатеринбургского общества «Мемориал» вас встречает портретная галерея: открытые, ясные лица, прямой и честный взгляд. Старовойтова, Холодов, Политковская, Маркелов, Бабурова — журналисты и правозащитники, погибшие за правду и свободу в последние годы. Никак не ожидали, что этот ряд нам придется так скоро пополнить фотографией Наташи Эстемировой, совсем недавно приходившей к нам. Мы пили чай, смотрели рисунки, фотографировались на память, давние друзья и коллеги… Она познакомилась и с новыми сотрудниками когда-то родного ей Екатеринбургского «Мемориала».
Никогда трагическая гибель от руки наемных убийц не подступала к нам так близко…
Наташа пришла к нам в 1999 году, приехав из истерзанной войной Чечни с маленькой дочкой Ланой (мы проводили антивоенные акции), поделилась с нами тем, что пришлось пережить ей самой в страшные месяцы бомбардировок Грозного. В Екатеринбурге ее никуда не брали на работу с грозненской пропиской. Так она осталась у нас, став членом нашего маленького коллектива и одновременно — большого мемориального сообщества в России.
Через год она вернулась в Грозный — уже сотрудником правозащитного центра «Мемориал» (Москва), но сохранила с нами и с другими правозащитниками на Урале теплые дружеские связи, и всегда приходила к нам, приезжая в Екатеринбург, где живут ее родные.
Мы знали, что она отважный и мужественный человек, что большая часть героического мониторинга нарушений прав человека в Чечне во все годы конфликта — это ее самоотверженная и профессиональная работа, связанная с ежедневным риском. Но все же для нас она была просто близким человеком. Это иногда искажало реальные масштабы ее работы и личности, а полученные ею международные премии хотя и радовали, но все же удивляли…
В 2005 году я ездила в Чечню с благотворительной гуманитарной акцией. Наташа поселила меня у себя дома, курировала все мои поездки, организовывала встречи, брала с собой на беседы с местными жителями, пострадавшими от военных действий, пыток, с родственниками похищенных и исчезнувших бесследно людей. Я видела ее суровый быт в лежащем в руинах Грозном, ее работу в Чечне — к ней приходили те, кто боялся поделиться проблемой с другими. Ей доверяли абсолютно. Не эпатажный и не пафосный человек, она была воплощением редких сегодня качеств — гражданского достоинства и мужества.
P.S.: Первая организация, куда Наташа привела меня с коробками книг и игрушек для чеченских детей, собранных их сверстниками на Урале, — «Спасем поколение», помогающая детям, подорвавшимся на минах и растяжках. Меня встретила молодая женщина, ее руководитель — Зарема Садулаева… Пока я писала эти строки о Наташе, Зарема так же, как и Наташа, была похищена и убита вместе со своим мужем Алеком Джабраиловым.

Пальма, подрубленная под корень
Елена ФЛЯГИНА, журналист:
— Наташу Эстемирову помню как одну из студенток Камышловского педагогического училища. Я в 70-е годы преподавала в училище литературу. На уроке детской литературы, когда мы знакомились с творчеством В.М. Гаршина, я задала студентам прочитать самостоятельно на выбор что-нибудь еще из его произведений. Ведь должны они знать, что этот писатель написал не только «Лягушку-путешественницу». На следующем уроке девушки (класс был исключительно женский) рассказывали о прочитанном. И вот отвечать вышла Наташа. Я всегда отличала эту девочку. Высокая, тоненькая, с умными внимательными глазами, с длинной косой толщиной в руку, она нравилась мне за умение думать, точно выражать свои мысли, за достоинство, с каким она держалась, за любознательность и широту интересов. Наташа сказала, что она прочла, а для сообщения выбрала «Attalea princeps».
Я позволю себе процитировать несколько предложений из этого философского произведения В.М.Гаршина, и вам будет понятно, почему сегодня, когда Наташи уже нет среди нас, я не перестаю удивляться ее выбору. В рассказе повествуется о пальме, растущей в оранжерее Ботанического сада. «Была между растениями одна пальма, выше всех и красивее всех. Директор, сидевший в будочке, называл ее по латыни «Attalea…»
Однажды пальма, страшно горевавшая о небе родной своей Бразилии, обратилась к другим растениям: «Послушайте меня: растите выше и шире раскидывайте ветви, напирайте на рамы и стекла, и наша оранжерея рассыплется в куски, и мы выйдем на свободу…» Окружавший пальму зеленый мир побоялся принять это смелое решение. «Живите, как хотите, — сказала пальма. — Я хочу видеть небо и солнце не сквозь эти решетки и стекла, и я увижу! Я умру или освобожусь». И ей удалось пробить толстое стекло оранжереи, даже железные перекрытия не выдержали напора свободолюбивой пальмы.
Печально заканчивается рассказ, свобода не принесла радости. Упрямую пальму решено было спилить.
«Пальму привязали канатами, чтобы, падая, она не разбила стен оранжереи, и низко, у самого корня, спилили…»
Ну что добавить к этому? Наташа, как эта пальма, подрублена под самый корень. Когда я работала в редакции, в дни первой войны в Чечне она, приехавшая в родной город, написала для нашей газеты замечательный материал, в котором объясняла и суть конфликта, и рассказывала о событиях в Грозном, свидетелем которых была сама, написала о русских и чеченцах, одинаково дорогих ее сердцу. Ее чуткому, ее неравнодушному, ее смелому сердцу.
Камышлов должен гордиться этой женщиной, вставшей на защиту справедливости на земле.

Полутонов она не признавала
Ирина ВЕРЗИЛИНА (Поторочина), журналист:
— Мы познакомились в педучилище. Наташа выделялась из всех своей серьезностью и умением вести дискуссии на исторические темы. Я и сама не раз с ней спорила, даже сказала, что у нее при оценке жизненных явлений преобладало два цвета — белый и черный, а полутонов она не признавала. Наташа любила и очень хорошо знала всемирную и русскую историю, глубоко интересовалась историей Чечни, рассказывала нам о своих предках, близко воспринимала трагедию чеченского народа — департацию в 1944 году. К этой теме она потом не раз возвращалась в своих журналистских публикациях, а в нашей газете (от 11.01.1995) был ее первый материал «Это тоже была война. Только со своим народом». Последний раз я встретила ее в Камышлове в 1992 году. Она была беременна Ланой, уехала из-под бомбежек сюда, где родилась, и ее дочка тоже родилась на Урале. Наташа Эстемирова была духовно богатым человеком, и этим богатством щедро делилась со всеми.

В плену ее обаяния
Ирина АЛФЕРОВА (Савелкова), учитель истории:
— Известие о гибели Наташи потрясло меня до глубины души. Она держалась несколько особняком, у нее был независимый характер, и я бы отметила сильно развитое чувство собственного достоинства и справедливости.
Наташа была очень эрудированным человеком, с разносторонними интересами, прекрасным собеседником. Когда начинала рассказывать, все, кто слушал, попадал в плен ее обаяния. Это проявлялось и в педагогической работе, ее уроки истории (она некоторое время преподавала в школе № 3) были яркими, запоминающимися, ее также зачарованно слушали ученики. Последний раз мы встретились в Камышлове, после родов. Она снова рвалась в Чечню. «Ну куда ты, зачем, у тебя же дочка, тебя там могут убить, — увещевал и пугал ее весь наш педколлектив». Но сколько ни уговаривали — уехала. Она считала, что ее место там.
Я ее понимаю. Наташа очень чутко чувствовала и понимала, как важно дать чеченскому народу европейскую культуру, тепло и понимание. В ней смешались две культуры — чеченская и русская, и это чувствовалось. Она была русской чеченкой, которой должны гордиться и русские, и чеченцы. Хочется, чтобы память правозащитника Натальи Эстемировой была увековечена в Камышлове, где она родилась и училась.

Любовь ГИЛЕВА.