День вывода советских войск из Афганистана
Галина ШИПИЦЫНА
Раскалённые песок и скалы, ни малейшего намёка на тень в 40-градусную жару, автомат и 50-килограммовый рюкзак за плечами – так день за днём проходили полтора года службы в республике Афганистан 19-летнего сержанта Александра Мицуры. Сегодня, накануне 34-летней годовщины вывода советских войск из Афганистана, Александр Владимирович – гость редакции и вспоминает годы службы.
Воин-интернационалист Александр Владимирович Мицура служил в Афганистане с октября 1982-го по февраль 1984 года.
Хабаровский погранотряд, сержантская школа в Биробиджанском пограничном округе, которую окончил на «отлично», выступления в парадных расчётах погранвойск во время празднования 50-летия Комсомольска-на-Амуре, полгода службы на дальневосточной границе – этим запомнился первый год в армии. В начале осени 1982-го отобрали более 120 человек, которым сказали: будете продолжать службу в Средней Азии, на советско-афганской границе. А вот что будет дальше и какой будет эта служба, не догадывался никто. Есть приказ – есть его выполнение.
Александра включили в состав недавно созданной Керкинской десантно-штурмовой маневренной группы. Это специальное подразделение погранвойск для выполнения задач по охране, защите и обороне границы методом десантирования на местности.
Конечно, в бой вновь прибывших солдат бросили не сразу. Сначала были полтора месяца акклиматизации и подготовки к новой службе. Сложнее всего было привыкнуть к жаре и непривычному рельефу (горы местами поднимались на высоту более полутора тысяч метров).
– У нас на участке, который протянулся от Кушки до Термеза, было всё: и горы, и пустыня, и «зелёнка», – рассказывает Александр Владимирович. – А на каждой территории и погода разная, и тактические действия нужны разные, и даже стрелять надо по-другому. Только привыкнешь к одним условиям, как перебрасывают на другую позицию. Это, конечно, было сложно.
Сама застава находилась на территории Советского Союза, но группа десантировалась с вертолётов в Афганистан – до 150 километров в глубь страны. «Дома» бывали два-три дня – выспаться, вымыться, получить боеприпасы и сухпаёк, вычистить оружие, написать письма – а там новое задание, новый приказ – и, как в известной песне, «по тревоге мы встаём, взяв автомат, садимся молча в вертолёт…». И так – полтора года среди песков, питаясь галетами и кашей из жестяных банок, на некоторых из них (в это трудно поверить, но и это факт) стояла дата производства – 1941 год.
– Операции были самые разные, – продолжает Александр Мицура, – и блокировки, и засады, и зачистки кишлаков. Бывало, за неделю три-четыре кишлака проходили. Искали оружие, басмачей, дезертиров-афганцев, которые от службы отлынивали. В армию у них шли не за родину или за идею, а в основном за деньги или по своим законам – отомстить за убитого басмачами члена семьи. Иногда через два-три дня возвращались на базу, иногда были длительные операции – по месяцу и больше. И весь месяц ели сухпаёк – гречку, перловку, рис, сухари да галеты. Потом смотреть на эту еду уже не мог, начинаешь придумывать, чтобы хоть как-то разнообразить: в рисовую кашу с мясом, например, сахар положишь. Рыли окопы, занимали в них позиции, там и жили во всё время операции, вшей кормили. Говорят, где война, там и вши, тем более мы по месяцу не мылись.
Домой писал: всё нормально, всё хорошо, служба идёт. И служба шла. Ни отпуска, ни увольнительной за 2,5 года. На войне как на войне. Иногда общались с сарбозами (это солдаты правительственных афганских войск), хотя общение это запрещали, чтобы сохранять дисциплину среди советских солдат, предотвратить обмен товарами и продажу наркотиков.
– Страшно было?
– Было, жить-то охота всем. На басмачей убитых внимания почти не обращали. Но особенно понимали, что мы на войне, когда видели своих товарищей, с которыми вчера из одного котелка чай пили, разговаривали, а сегодня их уже нет…
– А что было самым трудным?
– Даже не сама война или, к примеру, тяжести, которые на себе приходилось таскать. Воды там не было, это чаще всего сейчас вспоминается. Нам на сутки выдавали фляжку воды. Представляете, 50 градусов жары – и надо растянуть эти две кружки воды на сутки. А если ещё налетит афганец – совсем тяжко. Два раза мы попадали в эту песчаную бурю. От песка и пыли не закроешься, не спрячешься, и дышать нечем. Но человек ко всему привыкает, вот и мы привыкли. Но иногда везло на операциях, если где-то рядом бежал арык или на прочёске в кишлаке можно было набрать воды из колодца, хотя она солоноватая и тёплая.
Перед самым увольнением у старшины Александра Мицуры была последняя – Мармольская – операция в январе-феврале 1984 года. В ней, как сообщают открытые источники, участвовали три мотоманевренных группы, четыре десантно-штурмовых маневренных группы, 30 вертолётов, девять афганских пехотных батальонов, сводный артиллерийский дивизион 201-й мотострелковой дивизии и истребительно-авиационный полк. В селении Мармоль была очень укреплённая база душманов, откуда их группы совершали вылазки для нападения на объекты в городе Мазари-Шариф.
– Это была самая большая база у басмачей, – вспоминает Александр Владимирович. – Её пытались взять несколько лет, и никак не могли. Она находилась высоко в горах, чего там только не было – медсанбаты, школы. Все подступы к ней в ущелье были заминированы, и не простой взрывчаткой, а с электронным управлением. И взрывчатка была уже пластиковая, миноискатели её не всегда обнаруживали. Басмачей оттуда можно было выкурить только сапогом и автоматом. Мы месяц провели в той операции и выполнили задачу по взятию селения Мармоль.
После возвращения с операции дали три дня на сборы – и домой. Вернулся Александр Мицура в Камышлов в феврале 1984-го, начал работать по полученной до армии специальности помощника машиниста, потом выучился на машиниста и проработал на железной дороге до пенсии, не изменив своей профессии. И каждый год 9 сентября, в день создания Керкинской десантно-штурмовой маневренной группы, Александр Владимирович ездит на встречу с сослуживцами. Чтобы снова и снова вспоминать то, что никогда не забудется.
Фото Андрея Зайкова и из личного архива А.В. Мицуры.
На фото. Отряд Керкинской десантно-штурмовой маневренной группы, в которую входил Александр Мицура.
© Редакция газеты «Камышловские известия»
