1950 год. Мы, девятиклассники школы №1, только что сдали экзамены. По домам расходиться не хотелось, и несколько человек собрались во дворе. Кто чем займется во время каникул? Ясно, что ребята из деревень будут помогать родителям по хозяйству. Из тех, кто живет в городе, тоже многие займутся домашними делами. И все же – чем отметить окончание учебного года?
– Учтите, что впереди выпускной класс, а там – кто в техникум, кто в институт, – резонно заметила самая серьезная наша одноклассница Аня Пинаева. – Последнее наше свободное лето!
– А ведь Аня права! Ребята, у кого какие мысли? – поддержала Виолетта Гаврилова, которую мы звали попросту Веткой.
Мыслей было не очень много, да и откровенно говоря, возможности у всех были невелики. 50-й год – это всего пять лет спустя после окончания Великой Отечественной войны. Многие семьи испытывали трудности.
Я вдруг вспомнила, как два года назад ездила в детский санаторий, назывался он «Глядены», а находился за Сухим Логом. Мне там понравилась природа. Пройдешь сосновый лесок и окажешься на берегу небольшой речушки, которая шумливо бежит по камушкам. Вода чистейшая, прозрачная, дно как на ладони, а на противоположном берегу высятся скалы. Пройти туда можно по висячему мосту. Правда, нам не разрешали ходить по нему, но ступить мы могли. Это страшно и интересно!
Вот я и говорю:
– Ребята, а не съездить ли нам в Глядены?
– В какие еще Глядены?
– Да это деревушка такая за селом Знаменским, а недалеко – санаторий с таким же названием. Я там была, когда в 7-м классе училась.
И представьте, моя идея увлекла одноклассников. Конечно, не всех, но 10 человек стали готовиться к походу. Надо признаться, мы поступили как партизаны: о нашем путешествии не знали ни директор школы Андрей Никитич Халин, ни классный руководитель Евгений Людвигович Грицкевич.
Моя подружка Нина Чикунова от похода сразу отказалась: надо корову пасти. Виолетта, наоборот, вся в хлопотах: что надеть, чтобы хорошо выглядеть. Ее мама сшила широкополую шляпу, чтобы дочке лицо солнышко не обожгло, соорудила ей рюкзачок. У меня забота одна: что взять съестного? Выбор в семье не очень велик: ну, картошка есть, мама хлеба отрежет, масла в баночку положу, соль в кулечек. Ах да, можно еще зеленого лука нащипать на огороде. Нет, не избалованы мы были разносолами. Скромно жили, скудно даже. Но тогда об этом молодежь не тужила.
Компания собралась такая: шесть девчонок и четверо мальчишек. Договорились встретиться на вокзале к приходу дачного поезда, электричек тогда не было в помине. А уходил наш поезд где-то в пятом часу утра.
В привокзальном сквере людно. Среди нас, мелкоты, выделяются ростом трое: Валя Дедюхина, Гера Швецов и Геша Шиляев. Геша выполняет роль «физрука», якобы он тут старший. И как в воду глядел: на горизонте показалась Валина мама.
– Где ваш руководитель?
Мы показываем на Гешу. Но какой руководитель из безусого паренька, хоть и рослого?
– Ну-ка, Валя, марш домой!
Валя – в слезы. Так хотелось в настоящий поход! Да без маминой опеки! Но мать была непреклонна. Домой они ушли вместе.
В общем, отправились мы вдевятером. Доехали до Богдановича, а оттуда до Сухого Лога – по шпалам, пешком. Впереди – длинноногие Гера с Гешей, за ними растянулись цепочкой остальные. Мы с Веткой отстали. Идем, а она негромко так говорит:
– Ты знаешь, что у меня в рюкзаке?
– Что?
– Мама пирог с повидлом испекла.
– Да ну?!
– Вот тебе и ну!
– На привале съедим…
Но она решила во что бы то ни стало показать мне пирог. Я не возражала.
Остановились, достали пирог, понюхали. А он такой аппетитный, с румяной корочкой… В общем, пирог уменьшился на два кусочка.
Идем, прибавляем шаг. Нас уже ждут:
– Вы что отстаете? Ой, а чем у вас щеки вымазаны? Ребята! Они пирог съели!
– Да не весь, не беспокойтесь, всем хватит, – уверила хозяйка лакомства.
Тут же и прикончили пирог. Больше ничего вкусного ни у кого не было. Все-таки молодец тетя Шура, Веткина мама!
Вот и Сухой Лог – маленький вокзал, несколько домов. Даже разглядывать нечего. Наш путь – вперед, к селу Знаменскому, а там уж и Глядены рядом. К вечеру добрались до места, откуда открывается вид на горную речушку, на прибрежные скалы.
Место-то красивое, но мы, аховые путешественники, панамками запаслись, а о ночной прохладе не подумали. Это все-таки июнь, да еще на Урале. Взяли с собой маленькие байковые одеяльца. Разве они спасут, если температура не выше 15 градусов!
Насобирали сушняка, развели костер. С удовольствием поели печеной картошки. Появилась новая забота – полчища комаров. Вот тут все заговорили о недавно прочитанном романе Ажаева «Далеко от Москвы», одна из глав которого так и называлась «Комары!»
Какой уж тут сон! Начали рассказывать байки, вспоминать смешные случаи из школьной жизни.
– А помните, как Маргарита Генриховна потеряла свои перчатки? – подсказал Ленчик Макаридин.
Ну как не помнить! Пожилая учительница немецкого языка не очень хорошо говорила по-русски. Однажды на уроке она как-то уж очень сосредоточенно перекладывала на своем столе учебники и тетради. Подняла голову, поправила очки и спросила:
– Ребята, кто свистнул мои перчатки?
Класс притих, потом началось фырканье, перешедшее в смех. Как-то странно было из уст интеллигентной женщины слышать это «свистнул». Перчатки вскоре нашлись… в кармане ее же пальто.
В тот вечер у костра мы уразумели, что нельзя готовиться к походу абы как. Все надо учитывать, предусматривать, быть готовыми к любому повороту событий. И жизнь подтверждала эти выводы.
Утро выдалось тихое. Тучи исчезли, выглянуло солнышко. На душе повеселело. Собрали вещички, перекусили и отправились в обратный путь. Наша любительница поэзии Леночка Трухина шла поначалу молча, потом вдруг раскинула руки и с пафосом произнесла:
– Выхожу одна я на дорогу…
Вторую строчку лермонтовского стихотворения прочесть не успела, Ленчик вклинился:
– Кто тебя там не видал!
Улыбки, смех – хорошая разрядка.
И все же настроение у меня минорное. Поход не очень удался – это ясно. А чья была идея? Вот то-то же.
– Ну, чего Гиппиус приуныла? – подошла Ветка.
А надо сказать, в нашей тесной девчачьей компании мы всем напридумывали «подпольные» фамилии. Гелю Ворсину звали Ворсини – на итальянский манер. Нина Чикунова стала Чиковадзе, Виолетта Гаврилова – Гаврилиади. А меня почему-то окрестили Зинаидой Гиппиус – привычное для слуха сочетание. Была такая поэтесса-декадентка.
В общем, я – Гиппиус, и настроение у меня вполне декадентское, то есть упадническое. Оно немного улучшилось, когда мы добрались до поросшей травой обширной ямы, наверное, бывшего неглубокого карьера. Спустились, котомки под голову, и сон тут же сморил всех.
Проснувшись, узнали, что проспали фотоаппарат Геши Шиляева. Он его, видимо, оставил на виду. А может, похититель порылся в его вещах.
Вернулись в Камышлов поездом. На другой день всей компанией танцевали, веселились на выпускном балу десятиклассников. До нашего выпускного оставался еще год.
Мне хотелось бы рассказать о своих подругах-одноклассницах и однокурсницах. Все четверо – Ворсини, Гаврилиади, Чиковадзе и Гиппиус – поступили в Свердловский пединститут, выдержали конкурс – четыре человека на одно место. Окончили факультет русского языка и литературы, все начинали работать в школе.
Но жизнь есть жизнь, у каждого она своя. Виолетта умерла, когда ей не исполнилось и 35 лет, Нина поработала в школе, в детском саду, а дольше всего – корректором в издательстве. Геля с горизонта исчезла давно. Не писала, не звонила. В Камышлове обосновалась только я. Почти 40 лет отдала газете «Знамя коммуны», «За коммунизм».
Лена Трухина сразу после выпускного стала работать в сельской школе учительницей. Думаю, из нее получился хороший педагог.
Аня Пинаева поступила в университет, на философский факультет. Окончила его, преподавала в вузе, защитила кандидатскую диссертацию.
Известна судьба Леонида Макаридина – он долгое время работал в музыкальной школе поселка им. Малышева. Герман Швецов – тоже музыкант. Геннадий Шиляев учился в вузе – в каком, не знаю. Его след давно затерялся. Ничего мне неизвестно и о Германе Ведерникове.
Так что наше путешествие по жизни оказалось сложнее, труднее и, как теперь говорится, «круче», чем поход к деревеньке Глядены в 1950 году.
Зинаида СЫСЮК (Гашева).
Фото Андрея Зайкова.
© Редакция газеты «Камышловские известия»
