Про то, как кабанчик Борька лакомиться любит, и многое другое

Галина ШИПИЦЫНА.

Совсем рядом, в нескольких километрах от нас, есть другая жизнь. Почти параллельный мир. Мы о нём хорошо знаем, правда, в суете будней и праздников нечасто вспоминаем. Но от этого тот мир не становится менее реальным. Может быть, он даже более живой, чем наш, – там не унижают, не обижают, не предают. Там нет интернета, системы образования и ЖКХ, кризисов и судебных разбирательств. Зато действуют главные законы: выживания и естественного отбора. И если во втором царствует матушка-природа, то первому во многом помогают люди. У них редкая профессия – егеря.

Репортаж из чащи леса

Отправляемся на базу Камышловского охотничьего хозяйства в Шипицыну, куда пригласил нас председатель Камышловского общества охотников и рыболовов В.П. Бандура. Там встречает егерь Александр Николаевич Фёдоров. Скептически замечает: «Замёрзнешь». Потом кивает: «Двигайтесь за мной». Садится в машину и стартует. Мы – за ним, до Куваевой, где у нас назначена «фотоохота».

На краю деревни встречает второй егерь – Алексей Байнов. Нас «распределяют» по снегоходам, и отправляемся в незабываемую поездку. Грохот двигателя, ветер в лицо, снег из-под полозьев – если вы хоть однажды ездили на снегоходе, поймёте восторг новичка.

Уверена, мой «пилот» самого высшего класса. С ним нисколько не страшно, несмотря на бездорожье и лес. Алексей так ровно ведёт снегоход и настолько уверенно ориентируется в лесу, будто вырос здесь. Ну конечно, вырос, он же егерь и сын егеря Олега Михайловича Байнова. Летим сквозь чащу. Реакция у Алексея мгновенная: на ходу он успевает всё замечать и показывать: там след косули, здесь – зайца, рядом – кабана. Вот осинка без коры – это лось полакомился. А вот и он сам, красавец – где-то, наверное, в полукилометре от нас среди деревьев чуть заметное шевеление – мне бы никогда не заметить и не угадать, что там зверь. Алексей разворачивает снегоход, и начинаем «охоту» на сохатого: делаем круг и загоняем его с тыла, чтобы вышел прямиком на камеру фотоаппарата. Потом встретятся ещё – лосиха с лосятами и другой красавец самец.

Кажется, мы заехали в лес уже далеко, на самом деле – километрах в пяти всего от деревни. Проезжаем мимо кормушек для косуль. Сено разбросано в круг диаметром, наверное, метра 3-4. Это так растеребили они обычный рулон.

Снега в лесу много (37 сантиметров глубина, замечает Александр Николаевич), однако наст уже твёрдый. Это опасно для косуль: могут поранить свои тонкие ножки. Пока добираемся до кабаньей кормушки, учусь различать следы: зайца, лисы, кабана, косули, лося. Даже тетерев между деревьями пробежал. У них там недалеко, в сосняке, своя территория, скоро затокуют. Но нам ни один красавец в этот раз не показался, сколько ни вглядывались.

И вот что я заметила, пока мы петляли между сугробов: в лесу мало деревьев. Как это ни печально звучит, но мало. Много больных, мёртвых, сгоревших, часто встречаются целые «залысины». Реально мало…

– Знаешь, сколько здесь вырубов? Сотнями гектаров рубят, – не скрывает эмоций Александр Николаевич. – Скоро звери придут, сядут на эту поляну и скажут: да застрелите уже нас последних! Лес вырубается безбожно, а у нас никаких прав. Но если мы не будем заниматься и животным помогать, они все вымрут.

Численность кабанов здесь, в Камышловском охотхозяйстве, рассказывают егеря, в последние годы снизилась. Лоси есть, хотя их и немного. Живности, конечно, хватает, но не с избытком.

У кабаньей кормушки останавливаемся. Ждём, когда зверьё придёт обедать, нам обещают сюрприз. А пока разговариваем – почти шёпотом, чтобы звери не испугались незнакомых голосов.

И между делом:

– Борька, Борька, где ты? Иди сюда!

Это они так молоденького кабанчика подзывают. Кабаниха опоросилась осенью, приводит свой выводок полакомиться вкусняшками, которыми угощают добрые егеря. Алексей рассказывает:

– Месяца полтора я их приручал. Только подъеду – убегают. Сейчас уже привыкли, почти не боятся. Это намного интереснее, чем охотиться.

Продолжаем разговор – о красивой кошке рыси, о том, как она задирает косуль, но почти не питается ими, зато приносит лесной живности большой вред. О волках, страшилки о которых достигли уже фантастического размаха, хотя к тому моменту (дело было 13 февраля) на счету егерей было уже четыре серых хищника.

– Волков добывать не жалко, – говорит Алексей. – Вот если он, например, зайдёт на кормушку, всех кабанят передавит, может даже за одну ночь. Волки большой ущерб лесу приносят.

Успокаивают меня: не бойтесь волков, мы же работаем. Верю, ни секунды не сомневаясь. И тут Алексей делает нам знак молчать, а на поляну гуськом, семеня коротенькими ножками, выбегают маленькие кабанята. Полосатые ещё, значит, им около четырёх месяцев, скоро полоски исчезнут. Останавливаются на противоположном краю. Смотрят. Боятся. И только один, самый смелый и, как окажется, нахальный, отважно бежит в самый центр кормушки, где развалено сено и где Алексей только что насыпал им вкусной кукурузы. Это и есть тот самый Боря, которого мы ждали. Смотрит хитро, видит чужих, но не уходит. Похрюкивает, почавкивает – доволен. Остальные, глядя на братца, тоже подтягиваются, но бдительности не теряют, от каждого резкого звука или движения пытаются удрать поближе к родительнице, которая где-то рядом, но не показывается, ждёт. Борька остаётся, ему хоть бы что. Слышит голос Алексея и спокойно продолжает обедать.

– Это Лёшин лучший друг, – непонятно, шутит Александр Николаевич или говорит серьёзно. – Сейчас корма в лесу для них мало, они едят с удовольствием. Но и летом всё равно приходят. Нехотя поковыряются, еды им и так хватает. Корешки осоки в болотах роют, это их любимое лакомство. Смотри, какой провокатор: схватил и побежал, остальные – за ним.

Но это ложная тревога, через минуту кабанья компания возвращается, и пир продолжается. А нам пора уезжать, хотя совсем не хочется. Потому что в лесу забываешь всю шелуху ежедневных забот и суеты. Всё делается каким-то мелким и мелочным рядом с этим чудом, когда природа смотрит на тебя глазами дикого зверя – и, кажется, улыбается.

Фото Андрея Зайкова.
На фото. На снегоходах – в чаще, где ступала только нога егеря.