Светописцы, живописцы, портретисты

У каждого дома своя история

Живя в старинном городе, мы не можем оставаться равнодушными к его истории. А история у нас всюду, и прежде всего в старинных постройках. Газета постоянно поддерживает интерес к этой теме. Была у нас рубрика «Под крышей дома твоего», где читатели рассказывали истории домов и улиц. Наши краеведы И.В. Балыбердин, отец и сын Кошкины, Э. Богомолов, Ю.А. Васьков с юными краеведами, В.Г. Кузьмин, М.И. Бушина и другие написали глубокие материалы на эту тему, но она неисчерпаема. Вот и решили мы с новыми силами, с вашей помощью, дорогие читатели, продолжить разговор о нашем неповторимом городе, о его домах и людях.

Начнём с дома по ул. Розы Люксембург, 4. На снимке вы видите этот, на первый взгляд, несуразный дом. Ну что за архитектура? Зачем на двухэтажный каменный дом поставлен деревянный флигель? Но не спешите с выводами. Оказывается, дом этот принадлежал известным фотографам братьям Козловым. В деревянной части на третьем этаже была у них фотолаборатория, а застеклённая терраса – это салон. Ещё и балкон украшал третий этаж. На старинном снимке можно разглядеть и фамилию владельцев.

Дом не просто красив, он привлекает внимание оригинальностью. А как же не быть ему привлекательным?! Ведь задача фотографов, да и любых предпринимателей – привлечь к себе внимание. Впрочем, Козловы привлекали людей прежде всего своим мастерством.

В 2012 году в нашей газете от 22 ноября в разделе «Край родной» был помещён материал «Камышловские фотографы – братья Козловы». И.В. Балыбердин, опираясь на сведения известного екатеринбургского краеведа В.В. Шитова, рассказал о судьбе братьев Козловых. Обратимся ещё раз к этой статье, возьмём из неё некоторые факты.

Братья Козловы

И.В. Балыбердин пишет: «Недавно я получил копию архивного документа – прошение камышловского фотографа И.И. Уральского. Меня озадачила эта фамилия, но когда посмотрел подпись «И. Уральский (Козлов)», стало ясно, что это один из братьев Козловых – известных в Екатеринбурге и Камышлове фотографов. В прошении он просит вернуть национализированный у него дом в Камышлове (читатель понимает, что речь идёт о доме, что помещён на наших снимках).

Вот что пишет Иван Иванович екатеринбургскому губернскому исполкому (даётся в сокращении).

«Я – сын бедного крестьянина Артинского завода Красноуфимского уезда. Выучившись в детстве самоуком фотографии, личным упорным трудом (около 15 лет путешествовал по Уралу)… скопил за 23 года сбережение, на которое в гор. Камышлове в 1917 году купил дом. В 1919 году, с приходом чехов, я в первые же часы за работу и сочувствие Советвласти был арестован. Просидел в тюрьме год, и в день бегства белых случайно спасся от расстрела. В течение года моего пребывания в тюрьме у меня в доме на полном моем иждивении находились приехавшие с родины, из Красноуфимского уезда, где их притесняли белогвардейцы, в количестве 14 человек с малолетними детьми три семейства, некоторые отцы которых погибли на фронте, а иные отступили далее с Красной Армией. С восстановлением Советвласти, с 1919 по 1922 год, я исключительно делал государственные фотографические работы по твердым ценам…

… При изменении экономической политики Камышловский президиум уисполкома своим постановлением от 8 ноября 1921 года за № 86 у меня национализировал дом совместно со специальным личного моего предприятия фотографии павильоном. Такое постановление не только не соответствует декрету ВЦИК от 20 августа 1918 года, но прямо противоречит основным его положениям».

Из этого же прошения мы узнаём о плане дома: в нижнем этаже имелась одна квартира из двух небольших комнат и кухни. Второй этаж из четырёх комнат занимала семья Ивана Козлова (шесть человек) и фотография. Интерес вызывают следующие сведения: «Я полагаю, при национализации уисполком руководствовался оценкой в 10 000 руб. не доходностью и размером моего дома, а лишь красивым видом и отделкою, которую я произвел как необходимую при моем художественном предприятии – фотографии». Далее И.И. Козлов просит дом передать в полное его распоряжение. Документ подписан 20 июля 1922 года.

Как видите, дом сохранился до наших дней, а И.И. Козлов уехал в Челябинск (со слов краеведа Шитова), и след его затерялся.

Прочитав материал И.В. Балыбердина, обращаюсь к Интернету. Как же дальше сложилась судьба братьев Козловых. В 1980 году у меня была возможность подробно обо всём узнать. Тогда я только начала работать в редакции, и мне довелось познакомиться с В.А. Козловым. Он приезжал из Свердловска в Камышлов, сказал, что жил здесь в юности, и мы с ним ходили к дому на ул. Розы Люксембург, а ещё к бывшему кинотеатру «Чудо». Виктор Александрович говорил, что помогал киномеханику и что у него в Свердловске есть киноаппарат, который он намерен передать в камышловский музей. Однако он уехал и больше не приезжал.

А вот что удалось мне узнать о братьях Козловых из материалов уральского краеведа Евгения Бирюкова. «Братья Александр, Николай и Иван Козловы первоначально профессионально занялись фотографией на привокзальной площади в Екатеринбурге. Дело развивалось хорошо, – замечает Е. Бирюков. – Фотографы пользовались популярностью. В 1910 году в Екатеринбурге на Покровском проспекте открылась фотография «Рембрандт». Их светопись сравнивали с полотнами Рембрандта. Все отмечали умение этих фотографов создать фон, подобрать костюмы по желанию клиентов». Одним словом, они были не просто фотографами, а фотографами­художниками. На обратной стороне снимков читаем, что Козловы имели фотографии в Екатеринбурге, Камышлове, Тюмени, Самаре, Саратове, Ялте. Революция перевернула их судьбы.

Об Иване вы прочитали выше, Александр принял революцию, вошёл в ряды борцов за Соввласть. В Красноуфимске в музее есть его портрет как участника гражданской войны. Позднее он переехал в Свердловск, возглавил артель фотографов, умер в 1959 году. А Николай перешёл на стезю художников и возглавлял в 30­е годы Свердловский союз художников, но в 1937 году был репрессирован и расстрелян.

Дом жив, пока живут в нём люди

Недавно мне удалось побывать в доме по ул. Розы Люксембург, 4 и побеседовать с Тамарой Александровной Казанцевой, проживающей здесь с 1936 года. И хотя ей уже 90 лет, память не изменила ей. Рассказывает она увлекательно и последовательно.

– Когда мы въезжали сюда, на крыше был флюгер. И мне запомнилась дата на нём – 1876 год, значит, это год постройки, выложенный деревянными реечками. Я тогда еще сосчитала, что в XIX веке дом простоял 24 года. Дом добротный. Сделан был на совесть. Посмотрите, какие двери! Они с тех времён сохранились, а подоконники какие удобные, широкие…

Я взглянула на подоконник и прикинула размер. Метр точно есть, соответственно, и стены метровой толщины.

– Тепло зимой? – спрашиваю у хозяйки.
– Конечно, тепло, – отвечает она.

Кстати, в квартирах у большинства газовое отопление.

– А что ещё вы можете рассказать об этом доме? – спрашиваю у Тамары Александровны.
– Мне в нём довелось побывать ещё до 1936 года, когда мы всем классом приходили в гости к нашему однокласснику Толику Иоэлю. Его семья занимала тогда весь дом. Отец Толи был начальником камышловского пехотного училища. Меня сразу поразили просторные комнаты, высокие потолки, громадная ванна внизу, кухня тоже внизу была.

Как я поняла из разговора, когда Иоэль освободил дом, там сделали коммунальные квартиры. В 1951 году в доме прошёл ремонт. Именно в это время несколько изменился облик, упростился. Как говорят жильцы, исчезло крыльцо, не стало парадного входа, произошла перепланировка.

При нашем разговоре присутствует Дмитрий Старков, его тоже волнует судьба родного дома. Ещё в 2003 году дом был признан аварийным, а в 2016­м году планируется переселение жильцов.

– Что будет с домом? – спрашивает Дмитрий. – Неужели его снесут? Ему скоро 140 лет. У него такая история! Да и сам он образец исторической застройки города.

Дмитрий ведёт меня по дому, обращая внимание на деревянные перила с точёными балясинками на двери, что сохранились с XIX века, на латунные ручки, на кладку кирпичей.

– Видите, как эти стены укладывали? Вот этот кирпич лежит вдоль стены – ложок, а этот поперёк – тычок. Это для прочности делалось. Его ведь не разобрать по кирпичам. Неужели нельзя сохранить дом как исторический памятник? По­моему, он стоит того.

По­моему – тоже. А может, даже сделать в этом здании музей фотографии, художественную галерею с мастерской для художников, но не уничтожать…

Елена ФЛЯГИНА