Многие камышловцы помнят Бориса Петровича Фёдорова – директора кожевенного завода имени полка Красных Орлов. Хороший специалист кожевенного производства, грамотный организатор и руководитель большого предприятия.
Родился он в 1925 году в семье потомственного кожевника Петра Васильевича Фёдорова, который всю свою сознательную жизнь отдал этому предприятию, начав свой трудовой путь ещё до Октябрьской революции. В 1940 году Борис тоже поступил на кожевенный завод, ему к тому времени исполнилось 15 лет. Приняли его в отделочный цех рабочим. В начале 1943 года, 17-летним, был призван на службу в Красную Армию. Служба началась с учёбы на радиокурсах в Свердловске. По окончании курсов, а было это в августе 1943 года, Борис Фёдоров был направлен в действующую армию в 69-ю мотострелковую бригаду 3-й танковой армии, которая сформировалась в окрестностях Тулы. Служил радистом-связистом в миномётной роте.
«В сентябре 1943 года мы прибыли в недавно освобождённый Курск, – вспоминал Борис Петрович. – Помню, вокзал был полностью разрушен, на улицах города развалины, но полным ходом шли восстановительные работы. Дальше начинался фронт. Наша бригада двигалась на автомашинах. В середине сентября ступили на украинскую землю. Это была Черниговская область. С небольшими боями мы преследовали немецкие войска вплоть до Днепра. 22 сентября 1943 года вышли к великой реке и в ночь на 23-е форсировали её с ходу».
Переправлялись на поддонах и плотах, но до берега шли по горло в воде. Рано утром вышли на деревню Зарубинцы, которая была полностью сожжена. Когда рассвело, налетели немецкие самолёты, в бригаде были большие потери. Несмотря на это, в течение двух дней батальон, в котором служил Борис, занял передовые позиции. Здесь бои были сильные, враг не хотел уходить с позиций.
«Наша миномётная рота находилась в нескольких сотнях метров от передовой, – рассказывал фронтовик. – Это был Букринский плацдарм. Я постоянно находился при командире роты и поддерживал связь со стрелковыми ротами. Вскоре радиосвязь пришлось заменить на телефонную. Рядом со мной постоянно был мой товарищ-одногодок, паренёк из Туринска, с которым мы вместе окончили курсы в Свердловске. Бои шли упорные, связь часто обрывалась. Мы искали обрыв, налаживали связь. Однажды в роту пришёл начальник штаба батальона и сказал, что прервалась связь с первым батальоном, который занимал одну из главных высот передовой линии. Нужно наладить связь, сказал нам начальник штаба, и мы направились к передовой».
Связисты подготовили катушки, аппараты и по одному, перебежками и ползком стали приближаться к высоте. Немцы в это время вели по ней сильный миномётный огонь. С высоты ребят заметили и помогли наладить связь. Возвращаясь обратно, связисты попали под сильный огонь шестиствольных немецких миномётов, и товарищ Бориса был убит. Он был позднее похоронен с другими солдатами и старшиной роты на краю одного из оврагов.
Командир миномётной роты приказал связисту передвинуться вместе с ним на новый КП и связаться со всеми взводами роты. Когда была налажена связь, он по прямому проводу приказывал вести огонь. В это время с десяток «мессершмиттов» появились над расположением роты. Командир выскочил из окопа и побежал во взвод, где перестали работать миномёты. В это время с самолетов сбросили разноцветные «лотки», из которых посыпались сотни гранат. От взрывов всё быстро затянуло пылью. Когда пыль рассеялась, Борис с аппаратами побежал в сторону, куда убежал командир роты. Командир, сержант и несколько бойцов лежали окровавленные. В то место, где они лежали, упало несколько гранат. Офицер был жив, но у него были перебиты руки и ноги. Бойцы на плащ-палатке переправили его в медчасть.
«Приходилось быть не только связистом, но и миномётчиком, – вспоминал Борис Петрович. – Несколько раз приходилось переправляться на левый берег Днепра за минами, новыми миномётами. После нескольких недель боёв нашу часть вывели на новое формирование, вернее, пополнение. Потом были тяжёлые бои. Однажды на нашу часть налетели бомбардировщики «юнкерсы», бомбили. Многие ребята остались в тех землях. Меня засыпало землёй, и долго после этого я не мог слышать, но выжил».
Ветеран вспоминал, что 12 октября 1943 года советские войска пошли в наступление. В самом его начале была проведена сильная артподготовка. Стреляли орудия, миномёты, а затем полетели бомбить наши самолёты. Стоял такой гул, что трудно было вести даже прямую телефонную связь.
«После артобстрела наши пехотные стрелковые роты двинулись вперёд, – продолжал свой рассказ Б.П. Фёдоров. – Передовая линия немцев была полностью разбита. Мы сразу же продвинулись вперёд на 10 километров. Затем всю нашу 3-ю танковую армию перебросили под Киев. Передвигались только ночью, шли по 40-50 километров. Кухни отстали. Мы шли усталые, с сухим пайком. После небольших привалов с трудом поднимались и шли дальше».
В начале ноября 1943 года началось наступление на Киев. Часть, в которой служил Б.П. Фёдоров, 5 ноября 1943 года ворвалась в предместье Киева – Святошино, а ночью соседние части заняли Киев. 7 ноября праздновали освобождение Киева и 26-ю годовщину Октября. Повара приготовили праздничный обед, а после обеда двинулись дальше – в направлении города Фастов.
Танковые соединения ушли вперёд, прошли город Васильков. Здесь в лесах оказались в окружении немецкие части. 8 ноября рано утром получили приказ о ликвидации окружённого врага. Вместо миномётов рота получила автоматы, гранаты. При содействии тяжёлых танков КВ пошли в атаку.
«У деревни Черновая, у леса, стояли бронетранспортёры и вели огонь, – рассказывал фронтовик. – Мы по траншеям подползли к ним и забросали гранатами. На трёх транспортёрах вспыхнул пожар. Мы бросились к ним, а в это время по мне ударила автоматная очередь. Я упал. Товарищи оттащили меня в воронку, перевязали сквозные раны на обеих ногах, в ступне, левом плече и руке. Лежал часа два, товарищи мои, пленив оставшихся немцев, перевезли меня в деревню, затем в полевой госпиталь в предместье Киева Пущи Водицы, где я находился на лечении до середины января 1944 года».
В госпитале Борис Фёдоров подружился со старшим сержантом-подрывником 22-й мотострелковой бригады третьей армии Пастуховым. После выздоровления с новым другом отправился в действующую армию, в роту сапёров-подрывников. После короткого обучения подрывному делу в частях 22-й Гвардейской мотострелковой бригады у бойца снова началась беспокойная жизнь. С конца января до начала марта 1944 года участвовал в боях, минировал дороги (всегда ночью), по которым отступали немцы. Прошли города Житомир, Бердичев, много сёл и деревень и вышли к реке Южный Буг. Здесь положение советских войск было очень тяжёлым: немецкие войска сопротивлялись отчаянно.
«На одном из участков ночью 17 марта 1944 года нам приказали заминировать мосты, – вспоминал фронтовик. – Они были деревянные, но добротные. При наступлении немцев надо было эти мосты взорвать. Ночь была тёмная. Наш взвод под командованием Пастухова заминировал один мост. В это время несколько немецких самоходок начали приближаться к мосту. Одна машина проскочила мост, и тут он взорвался, а мы находились рядом в неглубоких траншеях. Заметив нас, вражеский водитель направил машину прямо на нас. Когда я пришёл в себя, машины уже не было. Ребята вытащили меня из траншеи и на плащ-палатке потащили к своим. Встать я не смог, обе мои ноги были сломаны».
Борис Фёдоров попал в госпиталь в Шепетовке, которую постоянно бомбили. Долечивался боец в Киеве. Там и закончилась его служба в Красной Армии и фронтовая жизнь. В Камышлов он приехал на костылях, инвалидом второй группы. Много времени понадобилось на восстановление, но в 1945 году он уже работал на кожевенном заводе. Правда, к прежней работе Борис Петрович вернуться не смог, но его взяли в бухгалтерию завода. Стал активно участвовать в общественной жизни, поэтому его вскоре избрали председателем профсоюзного комитета завода. Именно это решило дальнейшую судьбу фронтовика: он получил направление в Московскую высшую школу профсоюзного движения имени Шверника.
Три года Борис Петрович Фёдоров «грыз» гранит науки и обратно на родной завод вернулся дипломированным специалистом. В его дипломе значилось «экономист». В то время на заводе существовала производственная единица – «кожсырьевая база». Данная структура была как бы завод в заводе. И молодого специалиста утвердили руководителем базы, он работал на этом месте до тех пор, пока кожсырьевая база не вошла в состав основного завода. При слиянии двух структур Бориса Петровича назначили заместителем директора кожевенного завода, а после отъезда из Камышлова Зиновия Ефимовича Голомштока – директора предприятия, Фёдорова назначили руководителем, и на этой должности он работал до выхода на заслуженный отдых, и ещё пять лет сверх положенного срока, до 1986 года.
Борис Петрович, по воспоминаниям ветеранов-кожевников, был прекрасным организатором производства. Завод жил, развивался, люди спокойно работали, с удовольствием ходили на свои рабочие места. Наталье Александровне Кирпищиковой он передал завод процветающим.
Выйдя на заслуженный отдых, Борис Петрович от дел не ушёл. В течение многих лет он активно работал в городском совете ветеранов, встречался с молодёжью в училищах, школах, рассказывал о боевой юности, Великой Отечественной войне. Любил бывать на родном предприятии – кожзаводе имени полка Красных Орлов. В День Победы обязательно приходил к заводскому мемориалу. Имел ордена Отечественной войны второй и третьей степеней, медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», юбилейные награды.
Надежда ПАДЕРИНА
Фото из архива семьи Фёдоровых.
На фото. В учебной аудитории МВШП. Второй справа Борис Фёдоров. 1959 год.
© Редакция газеты «Камышловские известия»
