Время или безвременье?

Беседы о культуре

Объявленный в России год культуры и события, проходящие под этим знаком, наводят на многие размышления. Что есть культура в широком и узком понимании? Почему происходит её падение и происходит ли? Мы открываем цикл бесед на эту тему разговором с директором санатория «Обуховский» А.Н. МАКАРЯНОМ.

– Альберт Николаевич, определите, что для вас значат слова «культурный человек» и «культура»?

– Однозначно не скажешь. Иногда человек приходит поступать на работу, задаю вопросы, а он начинает кичиться своим высшим образованием. Я обычно таких людей называю с «верхним» образованием – не с высшим, поэтому говорю: мне не нужно ваше высшее образование, мне нужна ваша средняя сообразительность и хотя бы начальная воспитанность.
Культурный человек – это не тот, который разбрасывается своими знаниями, показывает, что очень эрудирован. Видите ли, он может ножом и вилкой котлету резать! Но как раз такого человека, который разбрасывается своими познаниями, я и считаю некультурным. Ему неважно, кто перед ним стоит, он заведомо унижает собеседника. Да, может быть, этот человек столько не знает, сколько ты, но ты настолько бескультурен, что показываешь своё превосходство.
Когда говорю человеку: вот это надо таким образом сделать, всегда добавляю: я так думаю. Это я так думаю! И не навязываю свою мысль. А по телевидению часто бывает, что каждый ведущий хочет выдать свои слова за истину. А ты скажи, что это только твоё мнение. Оно может разниться с мнением большинства населения России.
Если кто-то каждый день в театр ходит, это ещё не говорит о том, что он культурный. Культура не с этого начинается. Главное – что он выносит из этого…
Сейчас всё показывают. Театр, допустим, Любимова и другие. Пришёл к выводу: а ведь правильно его запрещали в советское время. Потому что то, что сегодня ставят на сцене, – это безнравственно. Это не отвечает русской культуре.
Переняли у Запада всякие несуразности. На таком уровне разве можно говорить о культуре? Это не значит, что я консерватор и ностальгирую по тем временам. Хотя да, у меня ностальгия. Потому что раньше культура «просеивалась» специальными органами.

– Цензура была жёсткая.

– И правильно. Не было вседозволенности, как сегодня. «Пиканье» во время того, как герой матерится, ещё не говорит о том, что это культурно. Ты что пикаешь-то? Лучше не произноси этого слова. Ведь мат в обиходе у нас и так на каждом шагу. А если мы ещё со сцены это видим и слышим, то вы меня извините, о какой культуре речь идёт? Да нет культуры в России сегодня!

– Почему же?

– Да потому, что это всё назвали свободой! Не может быть гражданин в стране абсолютно свободным. Потому что само слово «государство» предусматривает определённое насилие. Нет той культуры, которая была в её изначальном понимании.
В царское время она была – пусть и доступная только сливкам общества. Но во время советской власти был подъём культуры в стране – когда и рабочих, и крестьян приобщили к ней, и она стала доступной простым людям. Ну кто из наших селян сегодня может в театр поехать? Разве только то посмотреть, что сюда привозят. В прошлом году в Камышлове прошёл фестиваль. И что, от этого поднялась у нас культура? И почему «джаз»? Не лучше ли было на эти деньги уральский хор сюда привезти?
Или как я могу назвать культурным человека, который в «Российской газете» от 31 января пишет: «За годы безвременья уж больно окрепло желание жить по принципу, что есть избранные и свои, а есть толпа и чужие, с кем нет смысла церемониться». Это какое время он называет безвременьем? Безвременье – сегодня! А не советское время. Не получали мы сотни тысяч, не ели сникерсов, и не надо. Людей в этом безвременье отучили работать. Почему гастарбайтеры у нас? Да потому, что народ наш испортили. Он не хочет трудиться в основной своей массе. Он хочет получать получку, а не зарплату.

– А чем они, по-вашему, отличаются?

– Получка – это когда мне подачку дают, а зарплата – это заработанные деньги. Разве нет? А у нас так. Спрашиваю: куда идёшь? – В кассу, получку получать. Вот в чём разница. Каждый думает: культура – это театр, культура – это кино. А культура – это не плевать, когда идёшь по улице!

– Наверное, редко кто может признаться в том, что недостаточно культурный?

– Это мировоззрение человека. Насколько он подготовлен называться культурным. Мой отец в совершенстве знал французский язык, но никогда иностранными словами не козырял. Вы мне скажите, те люди, которые произносят с трибун слова «консенсус», «провайдер» и другие – это культурные люди? Бескультурье – забывать свой русский язык! Я больше дорожу им, чем некоторые русские. Мне ухо режет, когда русский человек произносит иностранные слова, часто не понимая их значения. Зато красиво и модно.

– Вы многое делаете для поддержания высокого уровня культуры санатория. Знаю, что здесь отличная библиотека…

– Да, у нас большая библиотека. Но создавал её не я. Зав. библиотекой у нас великолепный человек и специалист. Она эрудированна, знает потребности читателя. А моё дело как руководителя – обеспечить их. Очень много литературы выписываю в двух экземплярах – себе и в библиотеку. Книги всесторонние – детективы, классика, познавательная для детей и взрослых – всё есть.
Я в этом году несколько десятков своих личных книг о Великой Отечественной войне в городскую детскую библиотеку отдал. Пусть дети читают, а потом, когда созреют, сами научатся фильтровать, что, когда и как преподносили писатели, тогда поймут всю правильную историю Великой Отечественной войны. Так же, как я дошёл до этого.

– А есть что-то, что повлияло на вашу собственную культуру с самого детства?

– Мой классный руководитель Вера Павловна была выпускницей Смольного, со всеми учениками строго на «вы». Ей было абсолютно наплевать, выучил я монолог Онегина или нет. Ей важно было другое. Она называла мою фамилию и смотрела, как я реагировал, как вышел из-за парты, как подошёл к доске, как отвечал, как к замечаниям и поставленной оценке отнёсся, как вернулся за парту. Тогда мальчики и девочки учились раздельно, и она преподавала и в мужской, и в женской школах. Приглашала нас, мальчиков и девочек, к себе домой, устраивала чаепития. Уже тогда учила, как вести себя в обществе с дамами, как обращаться, у кого просить разрешения, чтобы пригласить даму на танец, как и кого благодарить за этот танец, как помешать чай, не звякнув ложечкой, кто первым подаёт руку – мужчина или женщина, старший или младший, начальник или подчинённый.
Мне повезло в том, что из двенадцати преподавателей восемь были выпускницами Смольного. А это были классные дамы, с ними не пошуткуешь. И если она говорила мне: «Аличек!» – это была в высшей мере похвала. А обычно – «Макарян» и на «вы». А мы и дома долгое время с мамой и папой были на «вы». Говорит ли это о культуре? Да, говорит. Причём это всё у нас происходило абсолютно непроизвольно.

– Вы часто цитируете прочитанное?

– У меня много любимых цитат. Очень люблю слова Наполеона: «Кто хочет сделать дело, тот ищет возможности, кто не хочет, тот ищет причины».
И другая: когда ты родился, весь мир смеялся, а ты плакал. Ты проживи жизнь так, чтобы, умирая, ты смеялся, а весь мир плакал. Я стараюсь жить по этому принципу.

– Благодарю вас, Альберт Николаевич, за содержательный разговор.

Беседовала Галина ШИПИЦЫНА
Фото Андрея Зайкова.