Люблю рисовать только с натуры…

Галина ШИПИЦЫНА.

В мастерских у художников бывать всегда очень интересно: столько здесь всего! Кабинет живописи в художественной школе в этом плане мало чем отличается: кисти, инструменты, холсты, мольберты, работы учащихся на стенах и в шкафах. Множество самых разных и порой неожиданных вещей – банки, бутылки, часы, посуда, овощи – всё это предметы бывших и будущих натюрмортов. Один из них, «шахматный», до сих пор стоит неразобранным в центре кабинета в ожидании юных художников, поскольку школа, как и вся система образования, занимается сейчас дистанционно.

Хозяйка этого художественного «царства» – невысокая женщина со строгим и одновременно добрым взглядом – преподаватель живописи, ИЗО, станковой композиции, прикладного творчества Ольга Ивановна Гурина. Она не просто художница и педагог, она ещё и жена художника А.Е. Гурина. Это такой особенный союз – семейный и творческий. В соавторстве они не раз вырезали из песка фигуры для фестиваля песочных скульптур, живописные работы тоже, бывает, создают в паре.

– Трудно быть женой художника? – спрашиваю.

– С одной стороны, может быть, и да, а с другой – нет. Мы понимаем друг друга. Он иногда начинает писать натюрморт, я могу подключиться. Хотя манера письма у нас совершенно разная, потому что это как почерк у человека. Отличаемся мы и в цвете: он видит всё теплее, я – холоднее.

Начинаем мы разговор, как водится, с детства, с истоков. Жила-была в Асбесте девочка, любила рисовать, в детском саду её работы всегда хвалили, в пример ставили. Потом подросла и захотела, как младшая сестра, учиться музыке. Но в музыкальную школу не взяли, так как была уже пятиклассницей и не успевала вовремя окончить курс. В это время в городе открывается художественная школа, куда и поступает будущая художница.

– Помню, для поступления надо было принести рисунки, а все принесли срисованные, – рассказывает Ольга Ивановна. – И на первом занятии учитель нам сказал: вот теперь мы будем учиться рисовать с натуры, как настоящие художники. А рисовала я всегда с удовольствием. После 8-го класса уехала учиться в Свердловскую школу искусств, в которой тогда только-только открылось отделение живописи, и мы были его первым выпуском.

Следующий год после школы оказался очень плодотворным. В Асбесте у Ольги Ивановны (это в 17 лет!) была организована персональная выставка.

– Я уже тогда начала писать маслом, а руководитель мой из школы сказал: пиши портреты Героев Социалистического Труда Асбеста. И я писала. Сначала предложили делать это по фотографиям.

Но мне очень не понравилось, совершенно неинтересно. И они мне позировали. До сих пор не люблю рисовать по фотографии. На этой выставке мой учитель, директор художественной школы, убедил меня поступать в Свердловск, в художественное училище. И я поступила.

– Учиться легко было?
– Не сказать, что легко. Когда я в Свердловской школе училась, там всё только организовывалось, поначалу у нас вообще не было ни живописи, ни рисунка, потом мне посчастливилось встретиться с преподавателем Николаем Ивановичем Раздрогиным, он вёл студию при Дворце пионеров в Свердловске, я ходила рисовать к нему. И больше всего рисовала дома. Так что в основном варилась в собственному соку, рисовала самостоятельно. Естественно, на первом курсе было вначале тяжеловато.

– Были любимые предметы?
– Живопись, конечно. Рисунок, пожалуй, меньше, скульптуру любила.

– Как же вы оказались в Камышлове?
– Мы с Андреем Евгеньевичем учились в одной группе, к последнему курсу были уже женаты. Закончили, защитились на пятёрки, но не знали, что отличникам дают направления для поступления в академию художеств, и уехали домой. А в те времена до экзаменов допускали либо по направлению, либо со справкой, что отработал три года после распределения. Когда мы вернулись, уже было поздно, направления уже не выдавали, поэтому поехали работать в Камышловскую художественную школу по распределению от училища. Тогда здесь было всего четыре преподавателя.

– В каком жанре больше любите работать?
– Нравится рисовать портреты. Но не по фотографии, только с натуры.

– Что важнее в портрете – точность или характер?
– В прошлом году я побывала на мастер-классе Анатолия Мовляна по портретной живописи. Он говорил: если ваш портрет не похож на портретируемого, сделайте его хотя бы красивым, потому что человек хочет видеть себя таким. Хотя для художника главная задача – передать характер. Без той слащавости, которой сегодня слишком много в современных портретах.

– На двери вашего кабинета цитата: «Думай про то, что говоришь кисточкой». Откуда она?
– В 1990-е мы были на семинаре в гуманитарном центре «Театр» в Екатеринбурге по программе художественного развития ребёнка с детского сада, которая предполагает совместные занятия художников и музыкантов с детьми. Вот оттуда эти слова. Мы потом сделали несколько попыток соединить занятия музыкой и ИЗО – в музыкальной школе, когда там была группа развития. Это было очень интересно и нам, и детям. В детских садах № 12, 170, 16 мы пытались реализовать эту программу, хотя без музыкальной составляющей. Больше двух лет занимались. Потом многие из тех детей пришли к нам учиться.

– У вас есть любимые художники?
– Конечно, есть. Когда я училась, не было такого количества журналов, как сейчас. Родители мне выписывали журнал «Художник», там печатались репродукции, и это был единственный источник, где можно было увидеть картины. Книг тоже не было в таком количестве, как сейчас. Единственное – были наборы открыток с репродукциями из Третьяковки, Эрмитажа. Вот с этого и началось моё знакомство с художниками.

Сначала любимым мастером был Леонардо да Винчи. Я даже подражала ему, так же, как он, делала штрихи, всё точно старалась повторять. Затем, естественно, Суриков, Репин, Поленов, Васнецов – мы благоговели перед ними.

Сейчас спрашиваешь у ребёнка: есть у тебя любимый художник? Отвечает: нет. Как так? Это же нонсенс – учиться в художественной школе и не иметь любимого художника! Но дети сейчас такие. Хотя сегодня всё есть – литература, интернет, журналы, такое многообразие информации, и в свободном доступе – но ничего не смотрят. Неинтересно.

А у нас, конечно, тогда были кумиры. Когда мы учились, ездили в Казань на выставку Николая Фешина. Это было что-то невообразимое! Невероятно красивые рисунки, портреты. Вблизи смотришь: сплошные мазки, а отойдёшь: вот же, вот оно! Мне кажется, всё училище Фешиным бредило. Потом, когда ездили на музейную практику в академию художеств на третьем курсе, видели его огромную работу «Капустница». Сюжет – как всем селом заготавливают капусту. Близко подходишь: мазки, мазки, ничего не разобрать, отойдёшь – всё такое свежее, живое! До сих пор творчеством Николая Фешина восхищаюсь.

– Ольга Ивановна, что главное для художника?
– Научиться видеть и наблюдать. Замечать. Потому что смотреть и видеть – это разные вещи. В основном дети просто смотрят, но мало что видят.

– Можно ли научиться «видеть»?
– В журнале «Юный художник» была статья о том, как обучают детей в Японии. У них урок рисования – один из главных, а в системе общего образования есть экзамен по цветоведению. Там наборы цветной бумаги по 200 оттенков, можете себе представить? У них есть уроки созерцания – когда надо просто смотреть и любоваться. Травинкой, например. Поскольку это у них заложено в культуре, в традициях. Но это только пример. Конечно, в семье должны заниматься с ребёнком – вместе наблюдать, восхищаться чем-то, любоваться, обращать внимание на какие-то детали, иначе это умение не развить.

– Чему можно научить художника, а чему – нет?
– У художников есть основы изобразительной грамоты – перспектива, передача пространства при помощи цвета и тона, создание объёма предметов, нахождение их в пространстве, глубина, материальность. Законы и правила композиции. Мы этому учим, это база. Но это только начало. Следующий этап – художественное училище, это новый уровень. Там рисуют человека, а мы с ним только знакомимся. Ещё выше – академия художеств. Нельзя маленького человека сразу научить грамотно рисовать. Он не поймёт, да ему это и не надо. Всему своё время.

– Значит, гениями не рождаются?
– Конечно, надо многому учиться. Недавно я прочитала, что есть только один талант – трудолюбие. Если человек трудолюбив, поставил себе цель и идёт к ней, он добьётся своего. Сколько у нас было талантливых учеников! Думаешь: этот точно поступит в художественное училище. А он ленивый! Сначала, пока маленький и задания лёгкие, на эмоциональном уровне, – всё даётся легко, когда ещё не надо особенно уметь рисовать. А потом, когда начинается школа, с 11 лет, как правило, нужно внимательно смотреть, наблюдать, замечать, потом стараться передать всё на плоскости листа бумаги. На плоскости листа ты создаёшь иллюзию пространства. Ты как фокусник. Используя определённые приёмы, можешь это сделать. Научиться можно всему. Важно трудиться над этим.

– А как же вдохновение?
– Это эфемерное понятие. Говорят, вдохновение приходит во время работы. Начинаешь рисовать, оно и появляется. А не так, что ты лежишь на диване, и вдруг озарит, посетит. Конечно, бывает такое, что начинаешь работать – портрет писать, например, и получается легко. А бывает, другого человека рисуешь – и что-то не выходит, не даётся. Не можешь уловить характер. Но тем не менее продолжаешь работать и достигаешь результата.

– Чем больше любите работать?

– Сама – больше, конечно, маслом. Однако задача художественной школы – чтобы материалы были доступными. Поэтому дети работают гуашью, акварелью. Когда мы приехали сюда работать, самое доступное, что было, – акварельные краски. Начинали поэтому с неё. Акварель была ученическая, хорошую ленинградскую трудно было достать, её мы специально заказывали. Качество материала играет большую роль. Для акварели нужны очень хорошая бумага и краски. Классическая многослойная акварель создаётся, когда бумага покрывается несколько раз – даже до 20 слоёв. Считаю, что для ребёнка нужны лучшие материалы самого хорошего качества, чтобы он не «сражался» с материалом, и у него получалось всё легко и просто. Поэтому мы постепенно перешли на гуашь, потому что она позволяет вносить исправления – с ней проще работать. В акварели, если ты испортил работу, уже не переделаешь, надо начинать заново, просчитывать каждый свой ход. Легко уйти в грязь. Хотя мы работаем акварелью и сегодня.

– Какие ещё у вас есть увлечения, помимо живописи?
– Сад-огород. В молодости вязала, шила, на всё время находилось. А сейчас его только на сад хватает. Многое выращиваю для того, чтобы был реквизит…

Лук, чеснок, самые разные тыквы сложены на подоконниках. Это – для учеников. Но я не согласна со словами Ольги Ивановны о том, что сегодня она больше преподаватель, чем художник. Мы знаем: «бывших» не бывает. А совершенно живые цветы на картинах, светлые и глубокие портреты кисти художника Ольги Ивановны Гуриной обо всём говорят без слов. Талантливых учеников вам и вашим коллегам, Ольга Ивановна! Чаще радуйте нас своим творчеством!

Фото из личного архива О.И. Гуриной и Андрея Зайкова.
На фото. Преподаватель живописи, ИЗО, станковой композиции, прикладного творчества детской художественной школы, художник Ольга Ивановна Гурина.

© Редакция газеты «Камышловские известия»