Крестьяне – люди немногословные. Говорят мало, о себе и подавно. Запоминаю каждое слово и стараюсь не пропустить ни одну подробность во время нашей встречи с семьёй Соколовых в Никольском.
Останавливаемся около красивого дома. По дороге снуют суетливые куры, подбегают любопытные индюшки, вальяжные индюки тут же, косят недовольным глазом: это что ещё за гости припожаловали? Рядом в загончике пищат цыплята. Сельская, одним словом, идиллия. И на всё хватает рук, сил, терпения и желания работать.
Из ворот появляется хозяин Михаил Иванович, сразу ведёт в загон, где скучает молодой красавец конь удивительной масти – не то в клетку, не то в полоску, как будто кистью раскрашивали. Скрипит, откатываясь на приспособленном тележном колесе, створка ворот (придумано, чтобы легче открывалась).
– Иди, Пегий, иди, милый сын, иди сюда, хороший мой! – слушаясь хозяина даже не с полуслова, а будто бы с полузвука-полувзгляда, жеребец наклоняет голову, позволяет погладить себя по бархатному носу. – Хороший парень!
Они понимают друг друга, кажется, даже без слов, конь и хозяин, достаточно движения руки – и решивший было показать норов конь снова спокойно жуёт своё сено и слушает, о чём мы беседуем.
О себе – совсем немного, в нескольких предложениях, о лошадях – сколько угодно. Они – любовь всей жизни Михаила Ивановича. Был он конюхом в Никольском совхозе, держали в хозяйстве в иные годы до 120 лошадей, и на всех – два конюха.
Первый собственный жеребёнок у Соколовых был премиальным, наградили в совхозе за хорошую работу. А когда это было, уж и вспомнить трудно, столько лет прошло. Помогает подошедшая к нам супруга Евдокия Андреевна, где-то в 1980-м.
Выкормили его, а потом начали потихонечку разводить. Но это уже в девяностые, а в советское время много лошадей держать не разрешали, один был – и для души, и для работы. А мечта о своём, пусть небольшом, табуне уже появилась.
Сегодня у Соколовых 17 лошадок, основной табун мы не увидели – пасётся за рекой. А одну кобылку, два дня назад ожеребившуюся, идём смотреть в другую конюшню. Здесь любуемся рыжей Гнедухой и тонконогой Голубкой, ни на шаг не отстающей от мамы. Там, на пастбище, пасутся ещё три жеребёнка: прибавление происходит постоянно.
Евдокия Андреевна – ветеринар с пятидесятилетним стажем, заведовала в Никольском ветучастком, и только полгода, с тех пор как закрыли его, дома, с хозяйством, первая мужнина помощница. На ней и птица, и овцы, и коровы. А у хозяина – кони. Не может, говорит, он без них совсем. Гнедые, вороные, пегие – такой разномастный табун уже, почитай, своей, никольской, породы. Все до одного – любимые. Только белых нет, не нравятся они почему-то Михаилу Ивановичу.
Комбикорм, овёс, зерно покупают, но основное блюдо в лошадином рационе – сено. Заготавливает его сам хозяин. В среднем за лето 300 рулонов (техника вся собственная; хоть и не новая, но бережно перебранная, отлаженная умелыми руками). Земля для покоса своя, семь гектаров совхозного ещё пая. Да вот, переживает он, дорогу строят около села, сейчас все покосы на той стороне, за асфальтом остались: несподручно будет добираться, но как-нибудь. И то верно: с такой смекалкой, как у Михаила Ивановича, да ничего не придумать?
Возвращаемся к воротам. За палисадником – большой дом, старинный, двухсотлетний. Когда-то Соколовы купили его (сам Михаил Иванович родом из соседней Духовой Пышминского района, Евдокия Андреевна – местная), так хозяин и сам удивляется: как это такой добротный дом сохранился – не раскулачили, не увезли в своё время, как многие другие. За домом ещё огород – сорок соток с гаком. И всё – сами, в четыре руки. Утром в шесть подъём – и завертелась карусель: одно, другое, третье, всего в хозяйстве никогда не переделаешь.
Где кони, там и тройка, упряжка.
– Запрягаете? – спрашиваю.
– Бывает. И кошовка есть, и повозка. С полной сбруей запрягаю. Когда в совхозе работал, первые места занимал, даже вымпел есть и приз – самовар, за резвость тройки. Давненько не запрягал, уж года два, наверное. Нынче буду зимой, чтобы детей катать.
– Рассказывают, что у вас большая коллекция колокольчиков?
– Есть. Штук двадцать, разного размера, с разными голосами. Есть и обычные, и круглые, и шаркуны (бубенцы). «Дар Валдая» есть. Собирал у стариков здешних, когда ещё в совхозе работал. Вот теперь храню. К зиме достану в упряжку: три колокольца под дугу, да ещё позвонки на шею.
Далеко, наверное, слышно зимой соколовскую тройку! Но сами колокольчики, к сожалению, нам увидеть не удалось: далеко убраны, уложены в мешки, дёгтем каждый промазан – чтоб ни мыши не добрались, ни какая другая напасть.
И так уже больше сорока лет со своим конным двором и всем остальным хозяйством.
– Тяжело ведь, наверное, неужели не устаёте?
– Да это ж удовольствие! С душой если работаешь, тогда и не трудно. А когда нехотя, через силу, так понятно. А мне это нравится, призвание моё, вот и всё.
Галина ШИПИЦЫНА
Фото Андрея Зайкова.
© Редакция газеты «Камышловские известия»
