Видеть свет там, где тьма…

Художника Андрея Евгеньевича Гурина хорошо знают в Камышлове и далеко за его пределами. Его выставки проходят не только в нашем городе, а также в Екатеринбурге, Ирбите, Сухом Логу, Богдановиче. Его картины украшают стены выставочных залов и частных коллекций, школ, музеев и библиотек. Его ученики разлетелись по всему свету…

Раньше я с Андреем Евгеньевичем лично не была знакома. Знала от друзей, что директор камышловской «художки» очень интересный и талантливый человек, бывала на его выставках, а вот лично – не довелось.

Мы договорились встретиться в школе. Вы, наверное, видели, как целое лето там кипел ремонт, и в последние дни августа у директора, как водится, забот по горло. Я шла по Торговой и смотрела на преобразившиеся нарядные стены школы. Решила зайти со двора. Пока здесь ещё развёрнута стройплощадка. Педагоги и строители трудятся не покладая рук. Поднимаюсь по лестнице и вижу человека, в котором сразу неуловимо угадывается художник, хотя никаких признаков «богемности» в традиционном представлении в нём нет. Но ведь о настоящем художнике говорит не его внешность и даже не он сам, а его работы прежде всего и ещё та аура, которая не поддаётся описанию.
Ясный, немного ироничный взгляд, добрая светлая улыбка. Общение, простотой и естественностью располагающее к доверию (между прочим, во всё время разговора Андрей Евгеньевич не переставал заниматься подготовкой работ к своей новой выставке, и я, глядя, как мелькают его руки, разрезая, склеивая, выравнивая, вспомнила, что слово «художник» буквально переводится как «ловкий, умелый, с умелыми руками»). Прекрасный рассказчик и собеседник, хороший муж и отец, ответственный руководитель и, конечно, талантливый мастер – таким я узнала Гурина.
Мы проходим в мастерскую, и я оказываюсь в другом мире. Небольшую комнату заполняют рамы и рамки, картины, рисунки, этюды, разноцветные овощи, бумажные маски, наглядные пособия для занятий – всего и не перечислишь. Пожалуй, только очутившись в этом насыщенном пространстве, можно понять сконцентрированность и ритм жизни его обитателя.
Я смотрела на пейзажи до боли знакомых городских улиц и думала: сколько света, воздуха, какие краски, вот он, наш город, красивый и чистый (совсем не тот, что за окном). Конечно, специалисты-искусствоведы дадут другие, более точные и правильные характеристики, но кто может определить тайну вдохновения, мгновение, когда действительность преломляется в сознании творца? А ведь известно, что любое произведение искусства несёт на себе отпечаток личности автора. Вспомним тезис эпохи итальянского Возрождения: «каждый художник себя изображает».
Кстати, сам Андрей Евгеньевич считает, что никакой тайны в этом нет. Есть секреты мастерства, которые он уже более четверти века передаёт молодым (помним: все дети умеют рисовать, но не все становятся художниками, для этого нужен ежедневный очень нелёгкий труд).
А между тем, А.Е. Гурин сам получил классическое художественное образование. Начинал в школьном кружке, потом – в изостудии при клубе «40 лет Октября» (трудно представить, но когда-то в Камышлове не было художественной школы, она была создана в 1976 году Анатолием Серафимовичем Носковым в районе ЗСМ). Пятнадцатилетним мальчишкой с двумя братьями пришёл заниматься в студию к Носкову. Смеётся: по окончании получил свидетельство № 2 (№ 1 – у Елены Барышевой, тогда Репкиной), так что стоял у самых истоков нашей «художки». В 1978 поступает на живописно-педагогическое отделение Свердловского художественного училища имени Шадра. Между прочим, поступил не сразу, в первый раз провалился и целый год потом сознательно готовился – каждый день после рабочей смены (а трудился тогда Андрей Евгеньевич слесарем в цехе пластмасс на заводе строительных материалов) шёл и рисовал. Зато по окончании училища отлично защитил дипломную работу.
Через несколько лет, в 1995-м, заканчивает УрГУ по специальности искусствоведение.
Учителями его в разное время были камышловские художники А.С. Носков, А.А. Семёнов; потом учился у В.Г. Анциферова, Ю.К. Киселёва, Н.Н. Мооса (интересно: в детстве Андрей зачитывался книгами Крапивина и любил срисовывать иллюстрации, а через несколько лет стал учеником того самого иллюстратора – Мооса).
Вообще в жизни Андрея Евгеньевича много таких совпадений и случайностей: хотели с женой после училища ехать по распределению в Краснотурьинск, а оказались в Камышлове: сначала был преподавателем, но уехал директор художественной школы – и с предложением возглавить коллектив обратились к Андрею Евгеньевичу. Да много ещё случаев таких рассказал мне Гурин.
Андрей Евгеньевич очень открытый человек, поэтому, наверное, у его произведений есть удивительное качество: мимо них невозможно пройти вскользь, они притягивают к себе, хочется оглянуться, вернуться к ним, снова смотреть, почти физически ощущая этот солнечный свет, тёплый прозрачный воздух, лёгкость бытия. Мне показалось, он пишет картины на одном дыхании (сам говорит, что у него этюдная манера). Вы видели его работы, привезённые из путешествия на Соловецкие острова? Вот, казалось бы, груз веков, каждый камень, каждая постройка – свидетели страшных исторических событий. А от пейзажей веет не северным холодом, а теплом и душевностью.
Такой же теплотой, пожалуй, «дышат» картины Исаака Левитана, одного из любимых художников Андрея Евгеньевича. Они оба умеют показать неповторимость в обыденном, почувствовать и передать скромную красоту русской природы или улочек старинного провинциального городка.
Его реалистическая манера письма довольно необычна: насыщенные цвета, частые контрастные сочетания, игра света и тени. Андрей Евгеньевич называет свою манеру декоративной и говорит, что больше всего его привлекают цвет и тон, например, соотношение светлого здания с тёмным фоном или жёлтого цвета с синим. И знакомые улицы становятся не копией действительности, а будто «опрокинутыми» в другую реальность, где перестают действовать привычные правила и законы. И вступают другие силы – цветовой энергетики художника, его творческого дара.
Вообще для Андрея Евгеньевича очень важно быть профессионалом. Мастерски держать в руках кисть (или мастихин, или даже теннисную ракетку), владеть компьютерной графикой, искусством гравюры, учить молодёжь, руководить школой… Он очень близко к сердцу принимает все успехи и промахи трудной директорской доли, он очень самокритичен. И вот эта внутренняя неудовлетворённость, мне кажется, – один из главных признаков профессионализма, мастерства и таланта. Как говорил В. Кандинский, «художник в жизни – не счастливчик: он не имеет права жить без обязанностей, труд его тяжек, и этот труд зачастую становится его крестом».
…Будни сменяют праздники, приходят и уходят ученики, картины отправляются на выставки и в музеи. И вот на подрамнике снова чистый холст… Я хочу пожелать Андрею Евгеньевичу, чтобы исполнилась его большая мечта – успеть сделать как можно больше. Ведь всё это – в первую очередь для нас…

Галина ШИПИЦЫНА.
Фото Андрея ЗАЙКОВА.

Кстати
7 сентября в городской библиотеке открылась выставка А.Е. Гурина «50 себе рисую…» На ней представлено около 20 работ художника, есть здесь и карандашные наброски, и графика. Андрей Евгеньевич сам отбирал картины, которые отразили его путь как художника. Поэтому выставка достаточно необычна.