К России вернулся Крым, а к нам – лесная дача

Далёкое – близкое

Как бы там ни было, какие бы санкции ни вводили против моей страны – жизнь вперёд движется. И вспомнились мне на склоне лет две вещи, два события. Оба они рождения далёкого 1954 года, оба справили 60-летие в 2014 году. События такие.

Первое. Крым вернулся в состав своей Родины – России. В наше раздрайное время операция произошла столь быстро и пламенно, что «недруги и ахнуть не успели, как на них медведь напал».

Второе. Наконец-то решением Пермского суда нашему городу должны возвратить его гордость и славу – городскую лесную дачу, зелёную зону.

Немного подробнее о том и другом событии.

В 1957 году за трудовые успехи мне совершенно бесплатно профсоюз железнодорожников выделил туристическую путёвку в Крым. Отмечу, что в то время все работники железнодорожной отрасли тоже имели право на бесплатный проезд на поезде в любую точку Советского Союза.

Поездка была чудесной. Пять дней отдыхал на турбазе, купался ежедневно в «самом синем море, Чёрном море моём». Затем ушли в десятидневный поход по Крыму с посещением памятных мест. Прошли по всей Крымской горной гряде. Посетили одну из высоких точек Чатыр-Даг, самое изумительное место – Красную пещеру с удивительным водопадом. В завершение вернулись на самую высокую точку Крыма – гору Роман-Кош. И через три часа уже были на набережной Ялты. Короткий отдых. И снова в путь по Восточному берегу Крыма на своё пристанище – турбазу. Каждый день отправляли в поход группы в составе 10-12 человек. А посему каждая группа устраивала помпезные встречи. Ещё пять дней побразгавшись в море (погода все 20 дней была чудесной), сели в Симферополе в поезд и отправились по домам.

Ещё о Крыме. Он никогда не был украинским. Он не единожды русской кровью политый. Горжусь, что я имею знакомство с Крымским полуостровом.

Теперь о городской лесной даче, так её в моё время называли. Волею судьбы в предвоенное и военное время (1937-1956 гг.) мы мотались с семьёй по кордонам лесной зоны. А посему знали в нашем лесу все деревья, травы, болота и поляны, грибные и ягодные места. У меня были любимые деревья, гнездования птиц. Тогда за городской лесной дачей наблюдали лесники. Напоминаю: это были предвоенные, военные и послевоенные годы. У каждого лесника были свои участки-вотчины. У них была форма, им полагалась лошадь и разрешалось при кордоне иметь земельные участки и сеять зерновые.

Были места кордонников. Ряд кордонов имели прозаические названия: Моховой, Шумовой, Бамбуковка. На каждом была телефонная связь. Коммутатор был на центральной территории (нынче сказали бы: на ул. Шадринской). Возглавлял это дело директор горлесхоза, который подчинялся Горплану. Горлесхоз не расходовал бюджетных средств. Более того, даже кое-что из заработанной прибыли отчислял в бюджет города. Интересно, чем занимался горлесхоз: рубил лес лентами, доставлял его на площадку Гортопа на ул. Ленинградскую, готовил дрань для штукатурки, используемую при строительстве, занимался прочисткой молодняка на вырубленых ранее лентах, а ещё – уборкой валежника и сушняка на дрова для соцбытовых организаций и населения города.

А в 1954 году случилось вот что. На городские леса напал какой-то вредитель. Сначала боролись как могли, а потом передали леса в Госфонд. И не стало у нас городской лесной дачи. Нынче вместо неё заросшая тайга и филиал городской свалки. Что бы сделали с нашим лесом «эффективные собственники» далее – остаётся только догадываться.

Поэтому порадуемся, что дача вернулась наконец-то в муниципалитет. Если ею будет руководить юридическое лицо в форме муниципального предприятия, может быть, и удастся хотя бы частично реанимировать былое.

Михаил АЛФЁРОВ